— Как получилось, что действующую модель убрали из первого цеха?
— На завтра назначены полигонные испытания. Вчера мы старались до конца рабочего дня все отладить. Сегодня занимались только контролем, еще раз все проверили. Все системы и механизмы работали как часы. Только инженер Язвиньский был точно не в своей тарелке. Не шутил, даже кофе не пил. А он без кофе — ни шагу. Сегодня он на свой термос даже не взглянул, все время крутился около модели, проверял, как действуют отдельные узлы. Убедился, что все в порядке, и внезапно, около двенадцати, ни с того ни с сего сказал нам: ребята, давайте перекатим ее во второй цех. Раз начальство велит, мы сделали. Открыли внутренние двери в инструменталку и оттуда, через другой вход, — во второй цех. Из-за спешки двери в инструменталку не закрыли. И к счастью, иначе бы и тому цеху досталось...
— Инженер Язвиньский сразу же отправился во второй цех?
— Да, сразу. Не хотел расставаться с моделью. Оставил даже свои вещи на столе.
— Из какого цеха должны были отправить модель на полигон?
Рабочий поднял на Антковяка удивленные глаза.
— Как это из какого? Из того, что был взорван.
— Кто об этом знал?
— Пожалуй, все. — Бригадир на минуту задумался. — Вы считаете, что это сделал один из тех, кто знал?
Антковяк кивнул.
— Кто-то наш, из Центра? Не может быть! Весь коллектив считает Центр своим домом. Ведь то, что мы делаем, касается обороны... Я сам был в армии, в 1939 году, потом партизанил. Нет, это не мог быть кто-то из наших, мы же строили этот Центр... Словно собственный дом строили. И наши погибли...
— А кто-нибудь посторонний не входил в цех вчера или сегодня?
— Нет. Во время работы никто чужой сюда войти не может. А после работы включается сигнальная система, есть и охрана. Она никого сюда не пустит. Утром я как бригадир прихожу первым и выключаю сигнализацию. Сегодня сразу же после меня пришел директор. Перед тем, как отправиться на совещание. Покрутился, посмотрел, поговорил с инженерами и пошел.
— Вы не заметили, не приносил ли кто-нибудь в цех свертка?
Бригадир на минуту задумался.
— Какой-то сверток принес Владек Капуста. Тот, что погиб. Но это вовсе не то, что вы думаете, — вздрогнул он. — Сам себя?! Он десять лет тут проработал... Золотые руки...
— А кроме Капусты?
— Бутылка, наверное, не считается?
— Какая бутылка?
— Литровая. Сегодня у Франека Зембы день рождения, вот он и хотел нас угостить...
— Вы не заметили, куда он спрятал эту бутылку?
