— Как-то я себя чувствую, конечно, хотя это чувство не из приятных… Ксюн, что произошло там, в библиотеке? Я ничего не помню…
— Ничего, Скучуша, ничего не произошло. Просто книжки с полок попадали. Ты лежи спокойно и ни о чем не думай, а я тут побуду с тобой. — Ксюн пододвинула к изголовью старое кресло и уселась в него с таким видом, будто собиралась пробыть здесь по крайней мере до Нового года!
Урч на цыпочках удалился на кухню, поманив за собой Кутору и оставив дверь чуточку приоткрытой.
Свеча на столе потрескивала, Скучун быстро задремал, тихонько постанывая во сне, а Ксюн, улыбаясь, склонилась над ним и запела вполголоса любимую свою колыбельную песенку…
* * *
— Я так мечтала поговорить с вами, Старый Урч, вы даже не представляете… Моя мама, ой, она так вас уважает, так уважает! Мама называет вас образцом для подражания и говорит, что я должна брать с вас пример во всем!
— Польщен, весьма польщен! — Урч едва удержался, чтобы не расхохотаться, и повернулся к плите за чайником. Представить себе, как эта пигалица примется во всем подражать ему, было до смешного нелепо…
— Ну, так что привело вас ко мне, мое прелестное дитя? — Он разливал крепкий чай, прикидывая, как бы поскорее отправить домой нечаянную гостью… Урчу теперь хотелось одного: подольше побыть со Скучуном.
— Понимаете, со мной все время происходят какие-то странные вещи. То я прихожу на день рождения к подружке, а ее дом заперт на замок… То стою в длинной очереди, а перед носом жучки кончаются. Я так люблю сушеных жучков, что готова стоять за ними хоть целый день, лишь бы досталось! А еще, бывает, не могу найти дорогу в двух шагах от дома: плутаю, плутаю, пока мама сама меня не отыщет… А вчера… вы даже представить себе не можете, что вчера случилось! Я нашла шкатулку! Просто необыкновенную! Знаете, она вся золотистая, из какого-то очень красивого металла, вот как ваши подсвечники там, в комнате, да странная такая: заперта, а замочной скважины нигде не видно… А на крышке сидит черненькая каменная ящерица, с желтыми пятнышками и красными блестящими глазками! И еще там какой-то кружочек под нею нарисован, а в нем — огонь, и написано СА-ЛА-МАН-ДРА…
— Черненькая, говоришь? Так-так, ну и что же тут такого? — Урч уже предчувствовал скорую мигрень и уныло прихлебывал чай вприкуску.
— А то, что шкатулка эта то появляется, то исчезает!
— Как исчезает? Выдумываешь ты что-то…
— Да как вы могли подумать такое? Я ничего, ну честное слово ничегошеньки на свете не выдумываю! Меня мама учит всегда говорить правду, — заканючила Кутора, того и гляди — заплачет.
