Национальная галерея Прага | страница 12
Пейзаж с храмом Весты в Тиволи, написанный Эльсгеймером сразу после прибытия в Рим, является одним из его лучших произведений. Впечатление от древней архитектуры Вечного города окрашено нежным, лирическим чувством. Руины античного храма светлым силуэтом вырисовываются на голубом небе, слегка окрашенном в розоватые тона заката. В водах тихой реки отражаются отблески зари и раскидистые кроны деревьев. С помощью тонкой градации цвета и светотени мастер добивается ощущения необычайной пространственной глубины. С правой стороны передний план картины темен, его заполняет пышная зелень разросшейся на высоком берегу рощи, тогда как левая часть композиции открывается широким просветом, уводящим взгляд зрителя в светлую долину реки. На фоне затененных деревьев размещены маленькие женские фигурки, подчеркнуто выявленные освещением и ярким цветом. Хотя работа выполнена в небольшом формате, а все детали изображения прописаны с ювелирной точностью, продуманность лаконичной трехплановой композиции сообщает ей величественную широту, сравнимую с размахом живописи итальянского барокко.
Адам Эльсгеймер был одним из создателей классического пейзажа. Его творчество оказало большое влияние на голландских мастеров академического направления, французских и немецких художников XVII–XVIII веков, изображавших античных героев на фоне величественных ландшафтов с горами и руинами.
На полотне испанского живописца Хусепе Риберы изображен христианский богослов IV века Иероним Стридонский, который Западной церковью причислен к лику святых, а в православном мире почитается как блаженный. Главный труд Иеронима — латинский перевод Святого Писания, известный под названием «Вульгата», поэтому начиная с эпохи Возрождения его изображали как ученого, сидящего в кабинете над раскрытой на столе книгой.
Совсем другой образ создает Рибера, его герой — это суровый отшельник, отказавшийся от мирских благ. Художник натуралистично показывает изможденное тело склонившегося над развернутым свитком и погруженного в размышления старца. Рядом на темном столике виднеется череп — христианский символ тщеты и бренности жизни, призванный постоянно напоминать аскету о смерти. Живописец как всегда стремится к точности воспроизведения характерного, включая множество подробностей и особенностей формы. Его рисунок и моделировка тщательны, но обобщенная энергичная лепка объемов большими массами света и тени определяет впечатление монументальности. Картина освещена ярким светом, а человеческая фигура, показанная с предельной пластической ощутимостью, почти вплотную придвинута к зрителю. Напряженные цветовые контрасты усиливают драматическую выразительность сцены. На темном фоне пламенеет красная мантия, а свиток пергамента кажется снежно-белым. Резкое, почти театральное освещение выхватывает из темноты полуобнаженный старческий торс, морщинистое лицо, лысеющий лоб и выразительные руки святого отшельника, придавая полотну поразительно реалистичный характер.
