– Ну ладно, ешь давай, сметаны побольше – быстрее отпустит.
Когда позавтракали, Катя предложила прогуляться – показать ему прелести деревенской жизни. Всё действительно было красиво – и ухоженный пруд в центре села, и старая мельница, и дорога мощёная, но интересовало его совсем не это.
– Кать, ты мне напомни, ты вчера согласилась выйти за меня замуж? А то я как-то смутно…
– Конечно, согласилась, улыбнулась она. – Ведь ты сказал, что если я откажу, ты повесишься на первом суку.
– Да?
– Да, но согласилась я не поэтому.
– А почему?
– А потому что ты сказал, что в одну постель мы ляжем только после свадьбы – как у нормальных людей.
– Вот тут я, конечно, дал маху. Ну ничего, потерплю, дольше терпел. А как насчёт поцелуя?
– Ты действительно ненормальный, но, наверно, я тебя такого и ждала так долго.
Губы их прикоснулись, и только тут он вспомнил, что забыл почистить зубы.
– Несёт перегаром?
– А сам-то как думаешь?
– Нехорошо отвечать вопросом на вопрос, но на дурацкий можно. Ну что, Кать, звоню своим, едем знакомиться?
– А что это ты так торопишься?
– А то, что вчера пообещал до свадьбы ни-ни, вот и тороплюсь.
– Ну, понятно, спермотоксикоз.
– А ты откуда знаешь?
– Так ведь ты вчера нам с моим отцом целую лекцию об этом прочитал.
– Ты серьёзно?
– Ну да!
– Да, тогда ты просто обязана через час быть готова к поездке.
– Электричка через два часа, так что пойдём пообедаем и вперёд, на борьбу со страшной болезнью века!
Первая бутылка закончилась очень быстро, даже не успели принести горячее. Пили и ели быстро, чтобы потом не отвлекаться по мелочам. Оба знали – разговор будет долгий и непростой. Иван Николаевич просто ел и пил от нервов. В голове всё смешалось, и он думал, что для наведения порядка в мыслях просто необходимо принять определённую дозу. Ну, а Гена просто хотел снять камень с души и попутно решить кое-какие вопросы личного характера. Когда горячее вместе со второй бутылкой принесли, Гена налил и, поднимая рюмку, произнёс:
– Хватит жрать, пора мне тебе кое-что поведать, пока трезвые.
Выпили молча, закусили.
– Ну давай, выкладывай, как ты, сволочь, от меня всё скрывал, – он отложил вилку и нож, уселся поудобней.
– Ты знаешь, Вань, а я себя сволочью и не чувствую. Для начала пойми, что когда дочка твоя переехала в ту квартиру, что ты ей купил, Валька твоя…
– Не моя она мне теперь, – прервал его Иван Николаевич.
– Ладно. Так вот, сестра моя, Таня, ну, одноклассница твоя, рассказала мне, что Валька стала поздно возвращаться с работы. Живёт она в доме напротив и всё видит – кто, когда и с кем. Но поначалу думали, что работает человек допоздна, мало ли – муж в отъезде, сын учится, дочь устраивает свою личную жизнь, что ещё человеку делать? Так вот, когда ты месяц назад уехал, сидели мы с Танюхой на кухне, обмывали премию. Видим, за домом такси в кустах остановилось. Из него выходит Валька и шмыг домой, стараясь не привлекать к себе внимания. А через пять минут из такси выходит водитель и следом за ней. Мы сидим – мало ли, может, забыла баба что-то, вот человек и понёс. Короче, вышел он через два часа, и мы с Танькой поняли, что к чему. Потом Танька рассказывала, что он чуть ли не каждый день так к ней в гости захаживает.
