— Да, — соглашается Ужасенсон, — вероятно при их образе жизни завтра и вчера действительно мало отличаются друг от друга. Только что же тут сделаешь, когда мы связаны по рукам и ногам? И потом, все не так плохо, в каждой группе есть три-пять человек, действительно заинтересованных в получении образования.
— Hо по сравнению со старым добрым временем три пять человек — это слезы! - восклицает Страшенсон. — Поэтому я предлагаю… То есть у меня есть идея, как с этим покончить.
— Сдается мне, коллега Страшенсон затевает над своими студентами очередной новаторский эксперимент, — говорит Ужасенсон. Его голос меняется со скучного на оживленный.
— Похоже, он уже пришел в себя после последнего приговора. И если мы правы, и полгода работы истопником ничуть его не изменили…
— То… — вторит Чудовищенсону Ужасенсон и потирает руки в предвкушении грядущего развлечения.
— Коллеги, коллеги, — возражает Страшенсон. — С меня вполне хватило, тем более что попав в категорию рецидивистов, от общества защиты животных будет не так просто отделаться… Hо, вы знаете, котельные — неплохое место для размышлений. Кажется, я действительно придумал выход, который покончит с кризисом в системе высшего образования.
— А в итоге все опять сведется к опытам над студентами, — бормочет Чудовищенсон. Hо кроме недовольства в его голосе слышится и удовлетворение тоже.
— И я не могу, — говорит Ужасенсон. — У меня тут были проблемы с заочницами… Главное, они напросились, а на вид все равно поставили мне… Да и коллега Чудовищенсон, помнится, не так давно был отмечен…
— А идея у меня проста как пробка, — сообщает Страшенсон. — Вы будете слушать?
— Hу? — спрашивает Ужасенсон.
— Hу? — вторит ему Чудовищенсон.
— Пусть при повторном прохождении семестра затраченное время изымается из биологического срока студента! Тогда двоечники будут быстрее стариться, и это или подстегнет их к прилежным занятиям, или они наконец по-настоящему повзрослеют и поймут, что нельзя вечно валять дурака! — в голосе Страшенсона звучат победные нотки.
— Хм… — задумчиво произносит Чудовищенсон.
— А как провести это через совет? — спрашивает Ужасенсон.
— Hу, — неопределенно отвечает Страшенсон, — один-то голос в совете у нас будет автоматически… — при этом «профессор Чудовищенсон, профессор» важно кивает; очевидно среди присутствующих член совета именно он. — Hу и, в конце концов, членов совета обществу защиты животных защищать никто не вменял.
— А полиции? — спрашивает после паузы Ужасенсон.
