– Лучше поговорим при встрече. Через полчаса в ресторане гостиницы, идет?
И не дав собеседнику возможности возразить, быстренько прервала связь. Итак, я выиграла фору в тридцать минут. За это время нужно придумать более или менее стройную версию, почему меня не было в номере и отчего на моем телефоне сорок два пропущенных вызова! Давай, Танюша, дерзай. Потренируй фантазию.
– Шнурок, шнурок. Ну да, помню. У Андрея на шее всегда серебряный амулет висел. Как раз на черном шнурке. А уж на этом или на каком другом, этого я вам сказать не могу, – Потоцкий внимательно разглядывал вещицу, найденную в квартире покойного.
Вот уже час мы сидели в ресторане при гостинице, обсуждая текущие дела. Правда, сначала мне пришлось выслушать целую речь о том, как «…некрасиво оставлять в неведении о своем местонахождении тех людей, которые несут за тебя ответственность…». Я тут же озвучила свежесочиненную версию. Пришлось сочинить, что всю ночь сидела в засаде, выслеживая подозреваемого. Потоцкий тут же оживился, принялся выпытывать подробности, задним числом беспокоиться, не опасно ли это – сидеть в засаде.
После такого неподдельного интереса пришлось давать полный отчет о проделанной работе, дабы удовлетворить любопытство клиента. Я старалась не слишком увлекаться сочинением «подробностей расследования» и рассказала о появлении в деле некоего субъекта, подозреваемого в причастности к убийству, умолчав о некоторых деталях. В целом получилось не так уж плохо.
Потоцкий доложил о несанкционированном проникновении в квартиру Губанова неизвестных. Рассказал о недовольстве Радукевича, которому о моей необязательности доложил капитан Сорокин. Выяснить у Потоцкого, на кого охотился Сорокин, не удалось по той простой причине, что он сам об этом не знал. И тогда я предъявила ему шнурок, надеясь, что хоть про эту находку он что-то знает. Потоцкий оправдал мои ожидания на все сто процентов. Он видел шнурок у покойного на шее! Видел он и амулет.
– Сможете описать амулет? – попросила я, забирая улику у Потоцкого. – Постарайтесь вспомнить, что это было. Откуда он появился, и не упоминал ли Губанов о его пропаже незадолго до смерти? Короче, меня интересует все, что касается этого амулета и шнурка.
– А чем он так знаменит? – шутливо споросил Потоцкий.
– Всего я вам сказать не могу, Егор, вы уж простите. Но поверьте, эти сведения крайне важны для успешного окончания расследования, – как можно тверже произнесла я.
