– Естественно. Только вы остаетесь здесь. Ни к чему втягивать вас в это дело. Обещаю: о том, что найду в квартире, вы узнаете первым, – остановила я хозяина квартиры. – Я не хочу рисковать вашей свободой. Думаю, вы тоже.
С моими доводами Кубарев согласился на удивление легко. Скорее всего идея незаконно проникнуть в квартиру, в которой совсем недавно произошло убийство, его не особо грела. А предложил он это только из галантности. Поняв, что поход в чужие владения в единственном числе меня не страшит, он тут же ретировался. Я вышла на балкон, перекинула сумку через шею, чтобы она не мешала при ходьбе, и перемахнула через перила. Секунда, и я оказалась на территории, охраняемой законом.
– Видно что-нибудь? Балконную дверь сможете открыть? – послышался позади голос Кубарева.
– Смогу, – коротко произнесла я. – Не стойте на ветру. Возвращайтесь в квартиру. Только дверь балконную не закрывайте. Я скоро.
Кубарев скрылся в спальне, а я принялась изучать балконную дверь. Она оказалась двойной, деревянной. И защелкнута была на две щеколды. Так. Через дверь попасть в квартиру не удастся. Посмотрим, как обстоят дела с окном. Я приблизилась к нему вплотную. Там была та же история. Две деревянные рамы и дважды по две защелки. Я подняла глаза и посмотрела на форточку. Она оказалась лишь прикрытой. Это было удачей. Выставлять стекла мне не хотелось. А вот попытаться пролезть в форточку – это запросто. В окнах старого образца форточки делали широкие. Настолько широкие, что я со своей стройной фигурой имела все шансы проскользнуть в форточку и не почувствовать при этом абсолютно никакого неудобства.
Я вернулась в квартиру Кубарева, забрала у него табурет и снова перелезла на половину Губанова. Подставив табурет под форточку, я подтянулась на руках, забросила в квартиру сумку и проскользнула следом. Поспешив, я приземлилась не особо удачно, едва не свернув шею. Поднявшись, я первым делом открыла балконную дверь. Не стану больше лазать по форточкам. А если представителям правопорядка приспичит снова посетить квартиру покойного, о том, почему открыта балконная дверь, пусть у них голова болит. Меня это не касается. Я нашарила на полу сумку, снова перекинула ее через шею и вытащила фонарь.
Освещая себе путь фонарем, я огляделась. Комната, в которую я попала, так же как и у Кубарева, служила покойному хозяину спальней. Широкая кровать, занимающая семьдесят процентов пространства комнаты, была разобрана. Простыни смяты. На подушке характерный след, говоривший о том, что хозяин квартиры какое-то время лежал на ней. Пусть даже и не спал, но в постель лечь успел. Помнится, в папке упоминалось о том, что Губанова нашли в пижаме. Что ж, состояние его постели только подтверждает версию о том, что убийца вытащил покойного прямо из кровати.
