Его ответ удивил меня. Что все это значит? Господин Радукевич не желает делиться со мной новостями? Или же результаты полицейского расследования настолько внушительны, что Радукевич уже получил ответ на все свои вопросы и не хочет, чтобы я воспользовалась плодами чужого труда и получила деньги, не прикладывая усилий? А может, он что-то скрывает? Очень странно! На это стоит обратить внимание.
– Я не собираюсь брать под контроль чью-либо деятельность, – как ни в чем не бывало произнесла я. – Просто меня интересует все, связанное с ограблением и последующим убийством. Чем больше информации получу я, тем быстрее результат получите вы.
– Ну, в самом деле, Валентин, чего ты в бутылку-то лезешь? – вмешался Потоцкий, пытаясь прийти мне на помощь. – Татьяне действительно нужны все имеющиеся в нашем распоряжении факты. Иначе она не сможет нам помочь. Ведь мы же с тобой обо всем договорились.
Лучше бы он этого не делал. После его последних слов Радукевич резко вскинул голову и вкрадчивым голосом обратился к Потоцкому:
– А она и так не сможет нам помочь. И ни о чем таком мы с тобой не договаривались. Я изначально был против твоей идеи, но ты настоял, и я прекратил вмешиваться. В конце концов, это твои деньги и твое право тратить их как угодно, на свое усмотрение. Мое мнение по этому вопросу ты знаешь.
Ах, вот оно что! Оказывается, между приятелями размолвка из-за меня произошла. Теперь понятно, чего ради Радукевич устроил это показательное выступление с долгим ужином и раболепным подобострастием официантов. Он просто хотел показать свое пренебрежение к моей персоне. Ну что ж, друг Радукевич, посмотрим, кто кого? Я осторожно взглянула на Потоцкого. Тот сидел ни жив ни мертв. Взгляд от стола поднять боялся. «И незачем так переживать, – мысленно обратилась я к Потоцкому. – Сейчас мы твоего приятеля из равновесия выводить будем. Посмотрим, насколько сложно его лишить благодушия. Не думаю, что намного сложнее, чем тебя, господин Потоцкий». Я не собиралась просто мстить Радукевичу за недоверие или добиваться признания себя профессионалом. Мне просто было нужно, чтобы клиент выдал мне всю интересующую информацию. Я нуждалась в том, чтобы он поделился со мной определенными сведениями. Поэтому я принялась обрабатывать Радукевича и угрызений совести при этом ничуть не испытывала.
– Так вот в чем дело. Что ж вы сразу не сказали? Я бы и беспокоить вас не стала, – слова прозвучали легко и непринужденно. – Значит, вы, господин Радукевич, больше склонны к тому, чтобы дождаться результата полицейского расследования, и против привлечения к раскрытию дела детектива? Что ж, уважаю вашу позицию, уважаю. И ничуть не обижаюсь. Возможно, на вашем месте я тоже больше доверяла бы мнению своего приятеля-следователя, нежели незнакомой девушке-детективу.
