Я остановилась напротив двери с цифрой двадцать семь. Аккуратная полоска белой бумаги с гербовой печатью объявляла всем желающим посетить господина Губанова, что в настоящий момент сделать это невозможно. Я потрогала дверную ручку. Она не поддалась. Значит, замок защелкнут. Осмотрев замки, которых было аж три штуки, следов взлома я не обнаружила. И вообще, на двери не было ни царапинки. Будто ей и не пользовались вовсе. Будто хозяин сменил дверь буквально накануне своей бесславной кончины.
Не удовлетворившись осмотром двери, я поднялась на один пролет вверх и осмотрела площадку. Там все было стерильно, как в хирургическом отделении образцовой клиники. Подоконник был тщательно вымыт. Абсолютно чистое оконное стекло отражало слабые лучи осеннего солнца. Пол был буквально выскоблен. Интересно! Кто это тут так основательно потрудился? Сразу в голову приходит мысль, что кто-то старался уничтожить все следы, откуда бы они тут ни появились. Бред, конечно, но впечатление было именно такое.
Я снова спустилась вниз. На этот раз осмотру подвергся лестничный пролет между третьим и четвертым этажами. Тут все было как в обычных подъездах. В меру грязные стекла. Подоконник хранил память о мыльной тряпке где-то в глубине своего сознания, явно не встречаясь с ней долгие годы. Ну и пол соответственно не блистал белизной. Разительный контраст!
В очередной раз поднявшись на четвертый этаж, я остановилась напротив губановской квартиры и задумалась. Задумчивость мою прервал тихий мужской голос, донесшийся из-за спины.
– Чего высматриваем? – произнес он.
Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. Прямо позади меня стоял невысокий жилистый мужик. Еще не старый, но уже и не мальчик.
– Ох, как же вы меня напугали! – воскликнула я, поняв, что передо мной стоит не кто иной, как сосед Губанова Кубарев.
– Чего пугаться-то, если совесть чиста, – довольный произведенным эффектом, ухмыльнулся Кубарев.
– Да вы так тихо дверь открыли, я даже ничего не услышала, – пояснила я. – Думала, одна здесь, и вдруг – «Чего высматриваем?».
– Ну, так чего высматриваем-то? – повторил вопрос Кубарев. – Я за тобой уже минут десять наблюдаю. Ходишь тут вокруг двери, как лиса вокруг кувшина. Внутрь попасть хотела?
– Хотела. Да тут вон что, – ткнула я пальцем в запретительную полоску.
– Родственница или так, любопытствующая? – снова задал вопрос Кубарев.
Убедительного повода моего появления перед дверью губановской квартиры я как-то заранее не придумала, поэтому предпочла отмолчаться. Кубарев почему-то таким положением вещей удовлетворился. Хмыкнув, он снова спросил:
