– Вот это правда! – восторженно воскликнул Зэрэн, взмахнув рукой. – Самую истину сказал этот парень, а мы тут спорим!
Наперебой загомонили остальные:
– Давно уж мы говорим: нет в племени хорошего нойона.
– С той поры, как погиб Амбагай-хан, не было настоящего вожака.
– Да уж, это у нас давняя беда.
– Очень верно ты сказал, Кокэчу, – Халан ласково и почтительно смотрел на молодого шамана: – Видно, что боги рано вложили в твою голову мудрость, однако, скажи ты нам, раз уж начал, что же нам делать при такой напасти, что может спасти племя от нынешней разрухи?
– Когда в степи бушует буран, – наставительно сказал Кокэчу, – остается одно – ждать. И вам надо переждать это время, когда кончится темная пора. Всему наступает конец, будет конец и этой смуте.
Старики, облегченно вздыхая, многозначительно переглядывались:
– Верные слова: всему будет конец.
– Очень мудро сказано.
– Значит, будем ждать…
– Но я вам открою тайну, – продолжал Кокэчу, испытующе вглядываясь в их лица, – боги уже готовят для нашего племени настоящего нойона. Он уже среди нас, он молод, но время его скоро придет.
Старики встрепенулись, разом подобравшись на своих местах, словно гуси на воде, готовые взлететь.
– Когда же он выступит, как мы его узнаем? – с затаенным благоговением спросил Гулгэн. – А может быть, ты лучше открыто скажешь нам, кто он, из какого рода. Ведь мы, старики, умеем держать свои языки, ты уж поверь нам, ведь так?
Он оглянулся на других, требуя поддержки, и те решительно закивали.
– Уж на нас, стариков, можешь положиться, – подтвердил Зэрэн. – Скажи нам.
– Скажу, – без упрашиваний согласился Кокэчу, – раз просят старейшины, отказывать мне неприлично, да скоро и само все станет известно. Но вы, если и скажете кому-то, говорите тем, у кого есть ум в голове, кто в народе вес имеет.
– Мы тебя поняли, – заверили те, склоняясь к нему поближе, – ну, скажи же нам: кто это будет?
– Это старший сын покойного Есугея-нойона, имя его Тэмуджин, – сказал Кокэчу.
– Это тот, который брата убил и в плену у Таргудая был? – ахнул Гулгэн, единственным своим глазом недоуменно кося на него.
– Да.
Старики, раскрыв рты, молча взирали на молодого шамана. Халан хмуро убрал взгляд, отодвинувшись и подбросив несколько сучьев в огонь, с сомнением сказал:
– Да ведь если у него уже сейчас такие замашки, то вырастет он и вовсе разбойником. От такого покоя никому не будет.
Его поддержал Гулгэн:
– Это как в сказке говорится: «Если таков жеребенком, каким подрастет лончаком?». Какой же это будет нойон для наших внуков?.. Про него такое рассказывали, что волосы дыбом встают. Говорят, этим летом он был на празднестве, среди народа, был с кангой на шее и вдруг исчез, как оборотень, растворился в воздухе. Три дня искали, весь курень обыскали, до последнего мешка в юртах осмотрели, всю степь вокруг прочесали, каждый куст осмотрели и – ни одного следа! Это очень опасный будет человек, и от такого лучше держаться подальше…
