Не только покладистый Даритай, но и Бури Бухэ, раньше грозный в злобе перед подданными, теперь опасался лишний раз трогать своих людей, чтобы и последние не разбежались по другим улусам. И без того время от времени их воины и нукеры – из тех, что не были наследственными подданными, а пришли к ним на службу позже, своей волей – отпрашивались и откреплялись от них, найдя себе место в других улусах. Не имея возможности удерживать, нойоны отпускали их на все четыре стороны.
Так они невесело, без былой чести и влияния, жили все последнее время. И лишь последняя великая милость со стороны Таргудая, и обещание возвратить им часть воинов со скотом и семьями дали Даритаю и Бури Бухэ воспрянуть духом, обрести надежду на благополучное будущее.
* * *
Низкое солнце, перейдя небесный перевал, повернуло в сторону западных гор. От далеких приземистых склонов, на которых темнела гряда соснового леса, по заснеженной степи тонкой нитью отчетливо протянулся конский след. Четверо киятских юношей – Унгур, Сача-Беки, Хучар и Тайчу – возвращались с охоты на зайцев.
Выехали они из куреня ранним утром, еще в предрассветных сумерках, и до полудня проносились по опушке тайги, прочесывая кусты и овраги. Они до устали загоняли своих коней по глубокому снегу, однако охота в который уже раз оказалась неудачной. Лишь по три-четыре убитых зверька висело у каждого на седельных ремешках, да только у Хучара, в последнее время отличавшегося меткой стрельбой, было шесть убитых зверьков.
Старшие, Сача Беки и Унгур, ехали рядышком, младшие братья следовали в шагах трех позади. Неподалеку от них, с понуро опущенными мордами, виноватыми глазами кося на хозяев, перебегали с места на место три охотничьи собаки.
От самого леса, когда Тайчу подстрелил последнего зайца и они повернули домой, никто не проронил ни слова. Весь этот месяц их преследовала неудача и братья тяжело переживали ее.
Хучар, хмуро сдвинув брови и крепко прикусив нижнюю губу, рукоятью плетки соскабливал с передней луки намерзшие капли заячьей крови. Тайчу, задумчиво наблюдавший за ним, сгорбившись в седле, вдруг резко выпрямился и убежденно воскликнул:
– Неспроста это все: не может такого быть, чтобы просто так с начала новой луны не было ни одной хорошей добычи.
– Думаешь, кто-то наслал на нас порчу? – угадал его мысли Хучар. – А ведь я тоже об этом подумал.
– А как иначе такое может случиться? – разгорячился тот. – Десятый раз выходим на охоту, а добычи приличной все нет.
