Я очень скоро убедилась, что не люблю Жоржа. И очень скоро поняла, что начинаю его ненавидеть. И все же я оставалась его рабой. Мой дух негодовал, мой дух возмущался и восставал против позорных оков, но мое тело было бессильно и своим бессилием гасило вспышки духа. Каждая попытка бунта неизменно оканчивалась поражением, но каждое поражение усиливало мою ненависть к Жоржу.
Я ненавидела и презирала его за все. За то, что по игре случая он оказался служащим в предприятии моего отца; за то, что благодаря этому я увидела его, увлеклась его внешностью и тайно от родителей познакомилась с ним; за то, что я отдала ему свою первую любовь и свои лучшие святые чувства. Чувства, над которыми он так скоро, так цинично и так безжалостно насмеялся.
Да, за все, за все ненавидела я этого человека. За его предательство в отношении моих родителей при начале революции; за его демагогические приемы, сразу сделавшие его одним из виднейших вожаков обезумевшей черни; за наше разорение и унижения, причиненные моей семье; за мой собственный позор.
День и ночь неустанно благодарю я Бога за то, что Он не послал моим старикам последнего и самого страшного для них удара: они умерли, не подозревая того, что их Мара, их дочь, была любовницей человека, сыгравшего такую гнусную роль в дни роковой катастрофы.
Увы, в те дни я еще думала, что люблю Жоржа и даже верила ему. Я верила в то, что он взял на себя роль вожака толпы для того чтобы спасти моих родных и наше состояние. Я верила в его порядочность, в его любовь ко мне, во все, что он говорил. Ведь те дни были весной нашей любви. А какая же женщина не верит любимому человеку?
Но вот удары посыпались на меня. Умерли родители, потом погиб брат, потом… Нет, даже теперь, спустя три года, я боюсь вспоминать о тех несчастиях и разочарованиях, которые постигли меня. Словом, я очень скоро узнала, кем был в действительности Жорж.
Тогда-то и начались мои муки. С одной стороны, я ненавидела и презирала обманувшего меня человека; я жаждала освободиться от его гнусной власти, жаждала сбросить с себя позорное иго. С другой — я не имела сил расстаться с Жоржем, страдала при одной мысли о разрыве.
Я металась в этом заколдованном кругу, ища выхода. Я проклинала мое слабоволие, мою нерешительность, саму себя, Жоржа, весь мир. Миллионы раз я стояла на грани бесповоротного решения; тысячи раз я уходила с твердым намерением никогда не возвращаться. И все-таки не могла уйти окончательно. И все-таки возвращалась.
