Наташка расспрашивала об институте, слушала, не скрывая зависти; клялась, что лоб разобьет, а в будущем году обязательно сдаст вступительные в педагогический, и в конце концов, вздохнув, призналась:
— Знаешь, мне всегда кажется, что где–то идет интересная необычная жизнь, а я тут… — Помолчала. — Если б не комсомольская работа, так вообще тоска. А комсомольская мне нравится: с людьми все–таки… не с табелями и «восьмерками». Хотя среди комсомольцев есть такие типы, что никуда не сагитируешь, ни на что. Но в большинстве–то хорошие…
— А мне, Наташ, наоборот. Кажется, что именно здесь, на заводе, и есть настоящая, интересная жизнь. Смотри…
И Андрюха вспомнил слова Багратиона: «Мы вот этими руками делаем все: машины, дома, заводы. Мы. И никто, кроме нас, не сделает, не построит, не запустит. Без нас ничего не может быть, жизни не может быть…»
— И, знаешь, я с ним согласен, с Багратионом. Действительно, «без нас жизни не может быть». Возьми машину, которую мы сейчас собираем. Да без нее же просто невозможно обойтись в больших литейках. Представляешь, люди до сих пор вручную насыпают землю в большие формы, а трамбуют ее пневматическими трамбовками. Это наподобие пневмозубил, которыми асфальт на улицах скалывают, ты видела, конечно. Так вот, представь, — целый день с этой холерой в руках… Руки трясутся, зубы стучат, пыль, грязь, и прочее. А наша установка будет швырять в форму сорок тонн в час. Причем так утрамбовывать, что ни лопат, ни трамбовок, ни самих формовщиков не понадобится. Один–разъединственный оператор будет сидеть в кабине у пульта управления и нажимать на кнопки. Здорово?
Наташка глядела на него и слушала внимательно.
— Наверно, я сама такая, — сказала она грустно. — Вот ты рассказывал тогда о спелеологии, о пещерах — интересно. Об институте — тоже. Теперь вот о заводе… Понимаешь, наверное, эта «интересность», что ли, она в самом человеке. Я боюсь, ох, боюсь — а вдруг буду им неинтересна? Ребятишкам. Вдруг они меня не полюбят?.. Это же ужасно.
— Да ну, — убежденно сказал Андрюха, — полюбят! — И чуть было не добавил: «Ты ведь славная, ты ведь…» Однако вместо этого сказал: — Педагогический, Наташ, это тоже здорово. У меня, между прочим, мама воспитательницей работает. В детсадике. По–моему, без ума от ребятишек, а они — от нее. Хотя, бывает, и скандалят.
Спохватившись, что разболтались, что обед–то уже кончился, заторопились вниз, в цех.
— Не забудь, — напомнила на прощание Наташка. — В субботу соревнования. Готовься.
