— Гоша! — закричала Мария Александровна и преградила ему путь.
— Дед, осядь, а то как… — охранник помахал перед ним дубинкой.
Георгий Васильевич ничего не мог ответить, после схватки и от возмущения дыхание срывалось на свист.
А из дверей магазина к ним спешил человек — грузный, с увесистым животом и ровным налитым лицом.
— Кто Потапов? Вы — Потапов Георгий Васильевич? Георгий Васильевич, Бога ради, извините, помилуйте, да как же так! Пойдемте, вам нужно умыться. Какое безобразие! — директор «Салона модных шляпок» зло зыркнул на охранников.
— Я на вас управу найду, — прошипел запыхавшийся Потапов.
— А за что били? — удивленно спросил Казаков, разглядывая свой порванный костюм, который, впрочем, был у него давно единственным и на все случаи жизни.
— Господа, прошу, — директор угодливо открыл двери магазина и пропустил вперед всю тройку гостей.
Когда Георгий Васильевич вернулся из ванной комнаты в кабинет, директор уже выслушал рассказ Марии Александровны, окровавленная шляпка лежала на столе, как неопровержимое вещественное доказательство, а продавец стоял у стола с понурой головой и шмыгал распухшим носом.
— Мне все ясно. Господа, — директор встал, — я приношу извинения за случившееся недоразумение, — и повернул голову к продавцу: — А тебе, гад, три минуты на сборы, и постарайся, чтобы я тебя потом не нашел.
— Что же делать? — задумчиво спросил Казаков, разглядывая свой костюм, видимо, вопрос он задавал себе, выкинуть теперь костюм или заштопать и еще поносить.
— Господа, — директор опять был любезен, — господа, мы — фирма, которая заботится о своей репутации. Что делать, если попадаются нерадивые работники. Георгий Васильевич, я много наслышан о вас, простите меня, пожалуйста, за плохую работу с персоналом, так трудно уследить за всеми. Мы компенсируем вам моральный и материальный ущерб, — он наклонился над телефоном, нажал кнопку. — Вера, зайди.
Вошла молоденькая девушка с конвертом и белой прозрачной шляпкой в руках. Директор вышел из–за стола, взял конверт с деньгами и подал Казакову.
— Здесь на новый костюм хватит, — и тут же обернулся к Георгию Васильевичу. — Позвольте подарить вашей обаятельной супруге нашу шляпку. Впереди лето, это лучший экземпляр.
Георгий Васильевич встал.
— Не надо нам ваших шляпок. Пойдем, Маша.
— Георгий Васильевич, я виноват, и прошу, может быть, не для вас, а больше для самого себя прошу, чтобы мне потом не так совестно было за происшедшее, — возьмите шляпку.
