— Я не знаю, но на восемнадцатой минуте он завалился на правую сторону и начал падать.
— Кто этот сумасшедший?
— Да опоздавший на рейс.
— Откуда знаешь, что самолет пропал из поля действия радаров на восемнадцатой минуте после взлета?
— Я посмотрел на часы, когда самолет накренился, машинально. Мужики, там все погибли, только женщина, Лала. Она ранена. Спасите ее.
«Мужики» склонились над картой.
— Вот здесь искать надо, — услышал он, — в шестьдесят четвертом квадрате. Если, конечно, действительно отказали правые двигатели.
— Там две сопки, — вмешался он, — как два верблюда, я узнаю это место.
— Возьмите с собой этого сумасшедшего или террориста, потом выясним, обыщите, наручников не снимать.
Вертолет, как ему показалось, тяжело оторвался от бетонных плит и низко поплыл над лесом. Все тот же высокий летчик расспрашивал о самолете, падении и женщине в норковой шубе, особенно внимательно посмотрел на него, когда тот упомянул про костер, который, наверное, уже потух.
Он первый увидел двугорбые сопки. Перед глазами проплыли груды копченого железа, сломанные обгоревшие сосны. Сердце билось глухо по ребрам, пульсировали виски.
— Снимите, — попросил, протянув окольцованные наручниками руки, — не убегу, некуда бежать.
— Снимите, — приказал летчик.
Когда вертолет, подняв снежную бурю, ударился лыжами о стылую землю и открыли двери, он рванулся к дымящемуся пролому.
Запыхавшийся, присел и трясущейся рукой коснулся ее плеча.
— Ты куда пропал? Мне было страшно, — ее глаза обиженно заблестели.
— Я здесь, милая моя девочка, я теперь с тобой. Я привез тебе спасение. Ты слышишь меня? — он наклонился и поцеловал ее горячие от слез губы.
Она медленно подняла руку, погладила его небритую щеку и улыбнулась.
— Я слышу. Я сразу догадалась, что это ты.
Это произошло на ответвлении дороги в сторону деревни Береговое. Недалеко Обское море, его присутствие ощущается на почерневших от сырости березовых заломах, ветра здесь буйные, им есть где развернуться на водных просторах. Тяжело березняку уживаться с вдруг пришедшей водохранилищной сыростью, но вопреки всему цветут светлой зеленью околки каждую весну, плодятся грибы и плоские гроздья костяники.
Я ехал на дачу, с удовольствием планируя хозяйские дела, так хорошо отвлекающие от производственных забот. Перед поворотом остановился «Москвич», раскрылась дверка и на обочину выскочил рыжий щенок с белым пятном от груди к животу, будто создатель невзначай зацепил его кистью, попутав краску. Щенок кинулся в придорожную мягкую поросль травы. «Выгуливают бедолагу», — отметил я мимоходом, переключился на пониженную скорость и плавно вошел в поворот. Но когда выровнял машину, боковым зрением заметил синее пятно уезжающего «Москвича», ударил по тормозам, обернулся назад и увидел щенка на обочине. Он поднялся на задние лапы, глядя вслед убегающей машине, вдруг кинулся следом, потом встал и опять поднялся, пытаясь разглядеть над придорожной травой уезжающую машину, а хозяева, трусливо вильнув сизым дымком, исчезли за дальним виражом. «Бросили!» — понял я.
