— Затвори-ка окно, мне что-то холодно, — прервала ее, не поворачивая головы, Марылька и нервно передернула плечами. — Ты вот лучше от прислуги этого толстого пана, что вечером приехал, выведай что-нибудь.
— Я, моя пани, с прислугой не очень якшаюсь.
— Ах, да, я и забыла, — язвительно улыбнулась Марылька, — ты с панством больше!
— Ой, пани слышала! — вспыхнула полымем Зося и продолжала смущенно: — Проходу мне нет, нигде не могу спрятаться. Только я все для пани, пани увидит, еще и поблагодарит.
— Да, верно, — рассмеялась Марылька, — особенно если ты будешь удерживать храбрую шляхту здесь, при нас, а то одним нам теперь опасно оставаться, а мой пан и пан есаул его ежедневно отлучаются по делам, по усмирениям.
— По хорошим делам отлучаются они, — лукаво покивала головой Зося.
— Где же теперь хороших найти? По серьезным, но опасным, говорит муж.
— Ой ли? — подмигнула бровью служанка.
— Что ты хочешь сказать? — взглянула на нее сурово Марылька.
— А то, что пани не знает, — громко начала Зося и, качнувшись к своей госпоже, шепнула ей что-то на ухо.
— Лжешь! — побледнела и поднялась грозно с кресла Марылька.
— Я докажу. Я для пани готова на все, — зачастила тревожно наперсница, — пожертвую собой, а выведаю.
— Довольно! Уйди! — прервала ее жестом пани и, затворив на защелку дверь, упала как подкошенная на кровать.
Среди мрачного бора, понадвинувшегося стеной к котловине, лежит светлое озеро; бледное, подернутое прозрачною пеленой небо дает ему какой-то молочный отлив, а снопы лучей играют всредине тонким переливом алых тонов. Вблизи же воды озера кажутся изумрудными; они до того прозрачны, что даже на значительной глубине брезжит сквозь них то бархатное дно с волнующимися нитями водорослей, то обросшие мхом камни с мигающими в расщелинах линиями всполошенных рыб. Почти посредине озера высится над сверкающею золотыми блестками гладью темная мохнатая глыба, — это небольшой островок, весь заросший молодым березняком и жимолостью, с бурыми изломами торчащих среди них скал.
В середине острова совершенно спряталась между зарослями небольшая рубленая хата с двумя хозяйскими пристройками; она не обнесена никакой изгородью, быть может, потому, что самою прочною оградой этому уединенному жилью служит кольцо широких и глубоких вод... Да, с самого островка озеро кажется огромным, ближайший берег отстоит не менее как на полверсты, а дальнейший скрадывается в тонкой дымке тумана. В прибрежном тростнике и у скал не видно ни челна, ни парома, а между тем этот островок не пустынен: тонкая струйка синего дыма, вьющегося из черной трубы, обличает здесь присутствие человека. Но кто он? Беглец ли, скрывающийся от панского глаза, или пленник, заключенный в открытой тюрьме?
