— Не так быстро, — невнятно пробормотал Дэн. — Не могу же я сдерживаться до бесконечности.
— На это я и надеюсь, — еле слышно ответила Флора, чуть не сходя с ума от желания.
— Ты тоже совсем потеряла голову, — прошептал он ей на ухо, снова ложась сверху.
— Не смущай меня. — Изогнувшись всем телом, она увернулась, и он тихо засмеялся.
— Мне это нравится. Нравятся женщины, которые искренни в своей страсти.
Слов больше не последовало. Их место заняло сладкое, невнятное бормотание, шепот, пока они, затаив дыхание, возбуждали друг друга, беседуя на языке любви, который еще более красноречив, чем слова. Ей нравилось, как он прикасается к ней, нравилось щедрое внимание и бескорыстное желание сделать ей приятное. На его страсть она отвечала со всей любовью, на какую была способна, пока их тела не задрожали, унося в водоворот ни с чем не сравнимого наслаждения. Ни о чем не думая, она беспомощно прильнула к нему, и они вместе провалились в сладкое беспамятство.
Прошло некоторое время, прежде чем Флоре удалось восстановить нормальное сердцебиение, и она снова обрела дар речи, да и то лишь для того, чтобы шепотом окликнуть Дэна по имени, уткнувшись в его шею.
— Да? — нежно переспросил он.
— Мне с тобой так хорошо.
— Мы же хотели, чтобы именно так и было, не так ли?
Обняв, он привлек ее к себе, не желая отпускать.
— Да. Мне кажется, что лучше просто быть не может, — сказала Флора, наслаждаясь восхитительным и упоительным ощущением, которое в такие минуты испытывает женщина.
— Если сравнивать с тем, что обычно принято считать хорошим?
Она фыркнула от смеха.
— Да.
— Ну что ж, тогда я открою тебе секрет. — Дэн ткнулся носом ей в мочку уха. — Чтобы так было всегда, нужно обоим хорошенько постараться.
Для этого нужно просто любить, мелькнула смутная мысль, которая еще не один раз возникала в уме, пока наконец ее усталое, пресыщенное тело не сморил сон.
Утром Флора проснулась от прикосновения рук, нежно ласкающих ее тело. Как восхитительно было проснуться вот так, чувствуя себя возбужденной, и еще пребывая в сладкой дреме! Еще окончательно не проснувшись, она наслаждалась удивительно нежными движениями его рук, пока в конце концов поглаживания и поцелуи не сделали свое дело: захваченная страстью, она еще раз испытала райское наслаждение.
Потом они долго лежали на скомканных простынях.
— Ты — удивительная женщина, Флора Мэлоун, — прошептал он, переводя дух. — Поэтому я тебя предупреждаю прямо сейчас, что сколько бы ты мне ни давала себя любить, я буду хотеть тебя все больше и больше.
