Увидев, как Глоба вяжет Васю, школьники на скале закричали, начали бросать в шлюпку камни, что падали, не долетая, в воду. От невозможности что–нибудь сделать, чем–то помочь товарищу, Нина даже заплакала.
Глоба уехал еще дальше от скалы и вдруг на мгновение остановился. Ему послышалось вроде тихое ровное гудение. Он прислушался, однако кроме тихого плеска волн о камни скалы Дельфин ничего не услышал. Он поднялся в шлюпке и поднял Васю, решив расправиться с ним тут же и как можно скорее ехать в город, чтобы успеть на поезд.
Вася кричал. Он кричал что–то непонятное, но страшное, и пионеры на скале заплакали и вдруг Васин надрывный крик прекратился.
Глоба поднял Васю в воздух.
Белая длинная моторка с красными ватерлиниями, отодвигая большую шумную волну, выплыла из–за угла скалы Делифин.
Эпроновец стоял возле высокого белокурого человека с малиновыми петлицами. Кобуры у обоих были расстегнуты. Позади них виднелось взволнованное лицо Бориса Петровича.
Крик радости раздался над скалой Дельфин.
Пионеры кричали и смеялись сквозь слезы. И даже Вася нашел в себе силы улыбнуться. Моторка обогнула шлюпку Глобы и остановилась возле нее.
Глоба сел на скамью и незаметным движением отодвинул к борту портфель. Лицо его, розовое несколько минут назад, стало бледным, почти зеленым.
— Прошу в моторку, — сказал военный, держа в руке револьвер.
Глоба сидел неподвижно. Затем резким движением поднялся и успел бросить в воду с таким трудом добытый Васей портфель. Только Вася понял истинное значение этого движения; больше никто не заметил его. Борис Петрович уже успел развязать узлы, которые прочно, больно стягивали Васины руки, и был очень удивлен, когда, не говоря ни слова, парень бросился к борту шлюпки и погрузился в воду. Глоба тихо, но злобно выругался. Борис Петрович вопросительным взглядом посмотрел на эпроновца и военного, но те понимали не больше его.
Через минуту все выяснилось. Вася вынырнул из воды, держа в руке портфель.
Борис Петрович помог ему влезть в шлюпку. Вася отдал портфель военному.
Над скалой Дельфин все время стоял неугомонный радостный крик.
Глоба молча сидел в кабине моторки и наблюдал, как военный, не спеша, разглядывал чуть промокшие бумаги, добытые из портфеля. Взглянув на фото, он тихонько свистнул.
А Вася, робко поглядывая на эпроновца, рассказывал Борису Петровичу все свои приключения за этот день. Эпроновец тоже внимательно слушал и только иногда морщил лоб, словно пытаясь что–то вспомнить.
