А вот они, их банда, явно «приспособились». Вернее – приспособили. «Мораль» – к своим нуждам. Как аборигены-людоеды Новой Зеландии, на которых любит постоянно ссылаться Вождь.
И ещё ей было интересно, что скажет про их Совесть, Мораль и Честь – Высший Судья, когда она и остальные члены чёртовой банды нарвутся, наконец, на более сильную банду, и отправятся туда, куда положено им всем уже давно?..
И ещё она задавалась вопросом: а скажет ли?
Есть ли там, наверху, действительно – хоть кто-то?
И если есть – то как он позволил свершиться такому?!
И доволен ли теперь?
Или он – по другой любимой поговорке Шакала – циник-прагматик, и «помогает только тому, кто помогает себе сам»?!
Но куда чаще она теперь думала, что человек всё же сам, исходя из своих традиций, обычаев и образа мышления, создаёт себе подходящего Того-на-которого-можно-свалить-все-свои-ошибки. И к которому можно было бы взывать в тяжёлую годину. Отлично понимая в глубине души, что сам во всех своих проблемах и виноват…
Но, похоже – таково уж свойство человека.
Ну вот не может он признаться, даже самому себе, что наделал глупостей и ошибок. И что нет у него Бога в сердце.
А только кумир, идол, поставленный на Алтарь. Прощающий все грехи, если подольше молиться.
И ещё – требующий жертв и подношений: за отпускание этих самых грехов…
2. Выживание наиболее приспособленных.
Рассказ.
Дом Корвину пришлось просто бросить. И позорно бежать.
Он не обольщался: он именно – бежит. Без боя, не попытавшись отстоять вотчину, или убить хотя бы несколько гнусных тварей, что так теснят его народ в последние годы.
Он знал – драться бессмысленно.
Если даже он и убьёт несколько самцов из первого отряда нападающих, часть – отступит и спрячется. А потом эти затаившиеся приведут других. А если убить и этих, соберётся действительно огромный отряд.
И скольких бы он не убил, остальные задавят массой. Потому что атакуют всегда – вместе. Стаей! Нападая подло: со всех сторон одновременно… И пощады от мерзких монстров не дождёшься.
Да, обложили их чёртовы драконы со всех сторон.
И уже слишком близко к границам его фамильного имения подобрались твари: буквально со всех сторон, кроме северной, теперь их поселения-гнёзда. И лес осваивают, и деревья корчуют: не спрячешься, и не отступишь. И поля-луга теперь заняты их чёртовыми прихвостнями – ездунами и дойными. Плюс ещё проклятые рычащие и брызжущие слюной ищейки-нюхачи. Рыщущие повсюду тоже – стаями…
И хотя непосредственно его жизни пока ничто, вроде, не угрожало, Корвин понимал – здесь заводить и воспитывать детей стало бы уже не безопасно: малышей могут убить в любой момент. Например, ночью, когда он будет спать, никто не помешает драконам подкрасться. И подло спалить его жилище – без битвы.
