— Делали — подтвердил я, кутаясь в одеяло.
— Забористая штука, надо узнать, как называется и нельзя ли ее не колоть, а курить.
— Киф, ты не прав — Азов вздохнул — Да, внешне это все выглядит неприглядно — то ли как мой непрофессионализм, то ли как цинизм в высшей степени, но оба эти суждения неверны и поспешны. Трудно оценить все происходящее, находясь в его эпицентре и не видя всей картины целиком.
— Я не хочу находиться в эпицентре подобных событий — зло сказал ему я — Не хочу! Я устал и от эпицентров, и от событий. Я всего лишь журналист, который ни разу ни герой и не боец, который никогда им не был, и быть не собирается. Не из трусости, а просто потому что ему, то есть мне это не нужно. В свое время мне как сказали? Есть работа, надо выпускать еженедельник и играть в онлайн — игру, за это мы тебе будем платить денежку. Было такое?
— Тон нагловат, но в данной ситуации ты имеешь на это право — заметил Зимин — Да, все так и было.
— Я согласился, а почему нет? — продолжил я — Деньги нормальные, одно дело привычное, другое вроде как несложное. И, заметим — в обоих случаях особых нареканий по моей работе нет. Ведь нет?
— Нет — с готовностью подтвердил Валяев — Правда со Странником заминка, но это не твоя вина — наводку ты дал, а то, что у нас лапти наверху сидят — это наши проблемы.
Ух ты. Они его таки упустили? Надо детали будет узнать.
— Потом началась карусель — я все сильнее взвинчивал себя, понимая, что, может, и зря это делаю — В меня стреляют, меня бьют, меня похищают, я бегаю по ночным дворам как какой‑то спецагент, и по сути лишаюсь права жить под крышей дома своего. И при этом раз за разом я становлюсь приманкой для кого‑то. Да, мне за это платят и хорошо, но вот какая штука — я деньги во главу угла сроду не ставил, и потом — я не искал работу, связанную с повышенным риском, это не мой профиль. Вопрос — и вот зачем мне это все? Чтобы в один прекрасный день все‑таки что‑то пошло не так и мне вынесли мозги? В буквальном смысле вынесли, не в переносном.
— По сути своей он прав — Валяев присел рядом со мной — Что, братка, сцепило совсем?
— Ага — ответил я ему, шмыгнув носом — Живу как собака — ни дома, ни одежды, ни покоя. Что покоя — не помню, когда ел в последний раз по — людски. Меня милиция за бомжа принимает, прикинь? Ниже падать некуда уже.
— Н — да — Азов как‑то непонятно глянул на меня и вышел из палаты.
После этого взгляда мой запал как‑то притух, а в голове промелькнула мысль о том, что, может, и не стоило все это вслух говорить? И таким тоном?
