— Мистер Делакур, а каков интерес вашего друга Киарана в этом деле? — задал я немаловажный для меня вопрос. Понятно, что нужно и что получат в случае успеха Делакур-старший и Джеймс, а вот позиция боевика оставалась загадкой.
— Как вам сказать... — протянул Жан-Клод, собираясь с мыслями. — Не хотел бы говорить за него, но мне кажется, что сама возможность обучать человека, который в младенчестве уже убил одного Темного лорда, пусть и не до конца... Для мага вроде Киарана уже одно это будет настоящим подарком. Но и от ордена Мерлина первой степени в случае вашей возможной победы, — Жан-Клод улыбнулся, показывая, что теперь говорит наполовину в шутку, — и от иных бонусов, прилагающихся к репутации учителя и наставника национального героя, он явно не откажется. На волне популярности Киаран сможет пробиться в высшее руководство французского Аврората, может быть, даже станет его главой, и постарается многое изменить в методиках подготовки и организации наших бойцов. Сейчас таких возможностей у него нет, и никакие деньги или влияние семейств Делакуров и Годфруа ему в этом помочь не могут, слишком много французских благородных семейств заинтересованы в поддержании статус-кво в Аврорате. Человек со свежим взглядом на французские проблемы никому там не нужен. Политика, что еще сказать...Ну и опять же... Киаран до сих пор не пропускает ни одной крупной заварушки во Франции, его можно назвать более молодым последователем здешнего Аластора Грюма, так что ради шанса подраться с достойным противником он пойдет на многое, хотя к самому Темному лорду вряд ли сунется, трезво оценивая собственные силы. Но боевик он, пожалуй, один из самых сильных во всем французском силовом отделе Аврората.
Удовлетворенный ответами Делакура, я доел свой стейк, и мы, расплатившись, покинули кафе, готовясь к возвращению во Францию. Прежде чем свернуть в проулок между домами, я заметил идущих мне навстречу Уизли-младшую и Гермиону, но они прошли мимо нашей троицы, так и не поняв, кого только что окинули равнодушными взглядами. Мысленно я еще раз поблагодарил искусство Мириам, действительно сделавшей меня неузнаваемым даже для «лучших друзей».
Остаток времени до ужина я провел в компании Флёр и Габриель, выразивших восхищение маскировкой Мириам. Флёр заставила меня покраснеть, когда попыталась рассмотреть спрятанный шрам, и её губы оказались совсем рядом с моими, пока девушка сосредоточенно изучала мой лоб, наконец сочтя работу стилиста «вполне достойной», а Габриель весело засмеялась, увидев, как краска заливает мое лицо. Мы обошли весь парк поместья, побывав в его самых укромных уголках, девушки показали мне крошечный грот с падающей со сводов струйкой переливающейся в солнечном свете воды. Потом, ненадолго покинув владения Делакуров, мы посетили питомник, где работники Министерства магии разводили грифонов. Уроки Хагрида не прошли для меня даром, и величавые полульвы-полуорлы позволили погладить себя, за что я удостоился уважительных взглядов со стороны работников питомника и заинтересованных — моих прекрасных спутниц. За время прогулки мое смущение, обычно мешавшее в разговоре с девушками, постепенно куда-то пропало, и я искренне наслаждался беседой с образованными и деликатными дочерьми Жан-Клода, рассказывал им о Хогвартских буднях и о смешных проделках близнецов Уизли. Я подумал, что близнецы сгодились хотя бы на то, чтобы над историями об их похождениях смеялись две самые очаровательные девушки, когда-либо виденные мною в жизни.
