С возрастом я стал спокойнее. И моё боксёрское прошлое не напоминало о себе. Только на первом курсе института, когда какой-то четверокурсник захотел мне показать, где находятся юга, мне пришлось ему ответить. Но это был единичный случай. Я старался никогда без острой необходимости не применять своих спортивных навыков.
И вот сейчас вопрос медиума заставил меня изрядно занервничать, и я схватил его за воротник. Он был ростом ниже меня и когда я поднял его немного вверх, то его ноги болтались в воздухе в поиске опоры.
— Я повторяю свой вопрос, что здесь происходит? О ком ты говоришь? С кем ты поговорил? − говорил я и мои глаза, наполненные гневом, видимо, сильно напугали его.
— Отпустите меня. Я сейчас вам всё скажу. Я здесь совершенно ни при чём! − запричитал медиум. Я отпустил воротник его кожаной куртки, и он плюхнулся на пол. Поднявшись, экстрасенс поправил свою одежду и сказал:
— Не возражаете, я присяду? В этой квартире когда-то жила семья. Ещё до того как её передали как ветерану войны, бабушке Валерии Сергеевны. Так вот, эта семья-родители и сын с невестой. Их невеста по каким-то причинам тогда повесилась, вот в этом коридоре. И с тех пор её душа мучается между двумя мирами. «ОНА» — с кем я недавно столкнулся в зале и есть, та самая невеста. Можно стакан воды? − попросил он.
Я подал экстрасенсу бутылку минеральной воды, которая стояла на кухонном столе. Опустошив её залпом, медиум продолжил:
— Она стала появляться здесь, чуть ли не через век после своей гибели. И хотя я не священник, но чётко знаю, что молитва − единственное средство против тех, кто не нашёл своего места в мире ином. И сегодня я опять читал. К сожалению, загробный мир существует.
— Я не отрицаю. И ты её видишь? − удивлённо спросил я.
— Вижу. И скажу я вам, это зрелище не для слабонервных, − ответил медиум.
— А почему же мы тогда её не видим? − не унимался я.
— Обычные люди их не могут видеть. Они видны только тем, у кого есть способности. Или тогда, когда они сами хотят, чтобы их увидели, − поведал Илларион Анатольевич.
— Ну и дела! Никак не думал, что услышу подобное, − сказал я.
— Теперь, Валерия Сергеевна, я пойду, — произнёс экстрасенс. — Проводите меня, молодой человек.
— А надо? Что-то у меня нет особого желания разгуливать по квартире, где бродит повешенная, − ответил я.
— Она не станет больше беспокоить никого. Не переживайте вы так. Идёмте, идёмте, − настаивал экстрасенс. — Вы, собственно, можете даже идти домой.
