.
Работа над созданием позитивного образа антропологии и антрополога как необходимого обществу специалиста в России настолько эпизодична и случайна, что можно смело говорить о ее отсутствии, не боясь преувеличения. Нет и целенаправленной, систематической и сознательной работы по созданию новых рабочих мест и областей приложения труда для антропологов. Если в США, к примеру, почти всякая крупная больница и почти каждое крупное учреждение социальной работы, как мне кажется, имеют штатных антропологов, то в российском обществе, где уровень культурной мозаичности вполне сопоставим с американским, таких задач профессиональным сообществом не ставится[34]. Не сложилось какого-то определенного представления о российской антропологии и у наших коллег за рубежом. При изложении мировой истории антропологии как истории сменяющих друг друга теорий и парадигм, как уже было замечено, имена российских исследователей обычно не появляются вовсе. Эволюционисты, диффузионисты, функционалисты, основатели структурного функционализма, структурализма и постструктурализма хотя и имели в своих рядах наших соотечественников, но, по-видимому, не настолько ярких, чтобы их вклад был замечен или отмечен как-то особо в историографии этих направлений. Как ни странно, даже история марксизма как направления в антропологии в большинстве случаев обходится без имен советских этнографов. При этом я веду речь не только об англо-, франко- и немецкоязычных историко-антропологических обзорах, но и о ряде читаемых сегодня отечественных курсов по истории антропологии[35]. Почему так произошло — иной вопрос, без сомнения заслуживающий дальнейшего обсуждения.
В заключение замечу, что прогноз положения этнографии/антропологии в стране будет оставаться неутешительным, если не принять срочных мер. Минимальными мерами должны стать: комплектация научных библиотек современной антропологической литературой и обеспечение онлайнового доступа к ведущим международным антропологическим журналам и базам данных; создание новых переводческих программ, взамен свернутых; приведение стандартов антропологического обучения к европейским или евро-американским; создание условий для конструктивной научной критики, культивирование аргументированной критики; реформирование сложившейся системы финансирования исследований и создание системы, способной гарантировать поддержку наиболее перспективных научных направлений; дальнейшая либерализация и демократизация управления наукой за счет мультипликации источников финансирования, регулярной ротации членов экспертных советов; неукоснительное соблюдение демократических процедур в принятии ключевых кадровых и научных решений; создание нового поколения учебников, проходящих экспертизу
