В институциональном плане больших изменений не произошло: наряду с уже существовавшими в Национальном центре научных исследований и в университетах центрами было создано несколько новых, таких как САМС, SHADYC, LAHIC, LAIOS[19]. Необходимо отметить, кроме того, что за пределами ограниченного круга антропологов существует настоящий общественный интерес к новым подходам в нашей дисциплине. Журналисты пишут об исследованиях в областях урбанистики, спорта и политики. Эти исследования привлекают внимание своим оригинальным взглядом на проблемы повседневности. Фигура антрополога по-прежнему в определенной мере интригует общественное мнение. Стоит Марку Оже назвать свою книгу «Этнолог в метро» или мне опубликовать работу под названием «Этнолог в Ассамблее», и интерес журналистов обеспечен. Идея о том, что антрополог становится энтомологом своего собственного общества, выглядит соблазнительной. Этим отчасти объясняется общественный интерес к подобным работам. От антрополога во Франции ожидают также некоторой литературной одаренности. В идеале он должен уметь рассказать о своем путешествии вокруг собственного дома, превратив его в «достопримечательность». В некотором смысле можно утверждать, что образ антрополога не претерпел во Франции существенных изменений с эпохи пионеров этой дисциплины. В то время как мы заняты куда более сложными проблемами, которые находят отражение в специальной литературе, публика по-прежнему видит в нас немного чудаковатых искателей приключений, обладающих талантом видеть свежим взглядом обыденный мир.
Эта привязанность общественного мнения к образу антрополога, восходящему к эпохе, когда экзотика и ориентализм вписывались в русло доминирующей идеологии, не должна заслонять собой тот факт, что дисциплина наша переживает глубокую трансформацию. Конечно, территориально-географический подход, забота о сохранении ведущей роли этнографических методов, недоверие к теоретизированию еще широко распространены: они свидетельствуют о стремлении к консервации status quo во имя защиты самой дисциплины. В этом же ряду идей — общественные ожидания относительно вклада антропологии в создание всемирного наследия. Так, бывший президент Ж. Ширак инициировал создание Музея первобытного искусства, который должен был заменить собой Музей человека, представляя публике во всем богатстве накопленные в течение ряда десятилетий коллекции. Предполагается, что антропологи должны стать в этом проекте педагогами, преподающими культурное многообразие. Их задача — способствовать развитию у французов любознательности и терпимости по отношению к «другому». С созданием Музея первобытного искусства возобновилась традиция, определяющая место антропологии на стыке культурного, эстетического измерений и идей эпохи Просвещения.
