Методы и теории, призванные отразить эти процессы, менялись в течение десятилетий и в зависимости от опыта конкретных исследователей, однако общая нацеленность на понимание механизмов «белого доминирования», а также индейских стратегий выживания и трансформации индигенных сообществ из самодостаточных единиц в беспомощные придатки национальных властей оставалась постоянной характеристикой таких исследований. Это происходило параллельно с исследованиями различных аспектов традиционных культур, однако вовсе не в духе «антропологии спасения». У нас есть, например, работы Эгона Шадена о героической мифологии бразильских индейцев (Schaden 1959 [1945]) и о культуре гуарани (1962), однако также и его работы об аккультурации индейцев (1965); работы Гальвано по системам родства в верховьях Шингу (Galvao 1953) и его же исследования аккультурационных процессов в верховьях Риу-Негру (1959, 1979); статьи Бальдуса о смерти, вождестве и на другие темы (Baldus 1979 [1937]) вместе с его же работами о социальных изменениях и роли антропологов во взаимодействии во время контакта (1960, 1962).
Модель аккультурации, импортированная из США такими этнографами, как Чарльз Уогли и Эдуардо Гальвано (последний получил степень доктора в Колумбийском университете), стала основным теоретическим ресурсом в 1940–1950-х годах. Однако по другую сторону экватора модель изменилась. В руках Гальвано и в особенности Дарси Рибейро она политизировалась. Исследования аккультурации, сохраняя в фокусе внимания культурные переменные, переросли в Бразилии из по сути академических упражнений в комбинаторике возможных исходов при встрече двух культур в критические попытки объяснения, почему индейские культуры разрушаются в результате контакта с белыми.
Интеллектуальная среда Сан-Паулу 1940–1950-х годов, считавшаяся политически наиболее активной и академически наиболее изощренной в стране (см.: Peirano 1981), дала две основные фигуры бразильской антропологии/этнологии, чье влияние на исследования межэтнических отношений не может быть переоценено. Это были Дарси Рибейро и Роберто Кардосо де Оливейра. Каждый из них наложил свой отпечаток на эти исследования, выходящий за пределы их индивидуальных карьер. Они были частью поколения гуманитариев, чья зрелость пришлась на националистическую фазу бразильской истории и чьи гуманистические взгляды и чувство социальной справедливости стали источником тревоги, стресса и отчаяния в последующие за военным переворотом 1964 г. десятилетия.
