Порывы штормового ветра глушили все звуки… и Ира, сидящая за рулем, даже не догадывалась, что на небольшом пятачке, между магазином и старыми гаражами она уже не одна.
Вспышка молнии высветила в ветровом стекле оскаленное лицо с длинными желтыми клыками над верхней губой, тонкую пергаментно-серую кожу с морщинами и разводами темного грима. От визга Ира удержаться не смогла.
Но его всё равно заглушил раскат грома.
По крайней мере, тяжело дышащая девушка была в этом уверена, пока в салоне не прозвучал тихий надтреснутый голос:
— Не визжи. Помоги лучше.
Следующая вспышка молнии высветила упавшее на капот машины тело. Забыв о страхе, Ира выскочила из своей машины. Не замечая, как дождь оставляет мокрые пятна на плечах и спине, наклонилась над телом в балахоне:
— Эй, вы в порядке?
Никто не ответил, поэтому девушка решительно тронула тело на капоте за плечо.
— Вы в порядке? — повторила она неуверенно.
А в следующий миг опять завизжала, поскольку под ладонью что-то зашевелилось, зашипело, перекатываясь. Словно и не за человеческое плечо взялась, а за клубок змей.
— Вот громкая какая. Не кричи, — повторил уже слышанный голос. На запястье Иры сомкнулась старческая рука, вся в морщинах, пигментных пятнах и, самое страшное — с длинными черными когтями. И это был не лак… Рука была страшная. Рука была мало похожа на руку обычной старушки, но всё же была человеческой, и Ира немного успокоилась.
— Что за девки пошли, — с тяжелым вздохом, старушка в балахоне не по росту и не по размеру тяжело выпрямилась. — Как такая трусиха согласилась на такую работу? А если бы тебе не я, мирная темная ведьма, а голодный оборотень бы встретился? Я допускаю, что после такого визга у него бы несварение было, но так всё равно сожрал бы! И косточек не выплюнул бы даже!
Ира во время всего монолога старушки начавшая мелко дрожать, осторожно сказала:
— Бабушка, вот честное слово, ни о каких ведьмах и оборотнях я не слышала. Если вы в честь вальпургиевой ночи решили мне страшилку рассказать, то у вас отлично получилось. Я уже испугалась. Поэтому больше не надо ничего говорить!
Старуха рассмеялась. Тихий ехидный смех раскатился по закутку, слившись с громом и яркими вспышками молний.
— Ой, девка, огонь девка! Давно я так не смеялась. Ты отвези меня, девка, к старой церкви, что на костяной набережной. Я тебе три дара дам.
Еще одна вспышка молнии осветила черные глаза-дыры ведьмы. И не в силах возразить или хотя бы намекнуть, что за дары она не работает, Ира заторможено кивнула и первой вернулась в машину. Следом на пассажирском сидении устроилась старуха, кутаясь в балахон и зябко дуя на свои страшные ладони.
