У меня было настолько слабое здоровье, что шаман нашего аула велел матери выпаивать меня ядом змеи, смешанным с козьим молоком. Мать была удачливой охотницей на гигантов — огромных рептилий, водившихся в нашей пустыне. Для неё не составило труда бы добыть яд. Выпаивать ядом грудного ребёнка казалось безумием всем, кто знал об этом, а мать решилась послушаться совета шамана. Меня выкармливали змеиным ядом почти полтора года. И я не умерла, осталась жива, даже здоровье стало таким крепким, что потом меня не брала ни одна зараза.
Но зачем я осталась жить? Почему я не умерла? Почему?
Я до сих пор задаюсь этим вопросом, но все так же не нахожу на него ответа. Видимо боги Раяра не смотрят на меня, предпочитая своим взглядом одарять более достойных для этого людей.
Я не в обиде. Кто я и кто они? Всесильные боги и беспамятная девчонка, сирота, для всех остальных остающаяся везде и всегда «змеиным выкормышем».
В любом случае, я знаю о себе лишь то, что мне сказали добрые люди. До трёх лет я жила в семье и даже, наверное, в счастье.
Я не знаю, может быть, это и правда. Мои воспоминания из детства остались там, в прошлом, вместе с матерью. У меня нет ни запахов, ни звуков, ни образов. Ничего, что я могла бы вспомнить, утешая себя в тяжёлые времена. Мои воспоминания начинаются где-то в три с лишним годика. Не размытые, а чёткие. Врезавшиеся в память.
Тот год бы не очень удачным. Змей почти не было, бараны от аула ушли в сторону. И охотники не возвращались очень долго. Когда же они приходили домой, бледные, похожие на высушенных мумий, их лечил шаман.
Нас было только двое, некому было помочь. Из-за меня, маленького ребёнка, мать во время охоты не уходила далеко от аула. Приносила когда барашка, когда ящерицу под полметра ростом, когда пару сверкающих рыбин. Рыбалка была опасным занятием. В мутной реке, протекавшей у нашего аула, обитали не только беззащитные рыбы, но и те, кто этими рыбами питался.
Но, однажды, мать ушла на охоту и не вернулась.
Прошёл день, второй, третий. Забеспокоились в ауле, но некому было идти её искать. Да и куда? Шаман молчал.
А спустя пару недель охотники нашли огромную змею, ещё до конца кого-то не переваривавшую. Уползти от них змея не смогла. Не могла она, обожравшаяся, и атаковать. Из желудка этой твари достали мамин браслет — из белого, никому не известного металла, покрытого вязью угловатых значков.
Браслет отдали мне.
Понимая, что змея съела именно мою мать, старейшина аула вынес решение — оплату за змею делить на четверых. И на эту четвертую часть кормить меня.
