Впрочем, Славе было плевать, что снесло ему крышу и заставило натворить всё это. Она выполняла задачу: нейтрализовать преступника максимально безопасным для окружающих способом. Стрелок пятился к торцу холодильника, а она кралась, согнувшись в три погибели и держа наготове электрошокер.
Он волок заложницу, приставив дуло к её голове. Девушка спотыкалась, елозила ногами по зеркально-гладким плиткам пола, а потом – случайно или намеренно? – наступила каблуком захватчику на большой палец. От боли он взвыл и ослабил хватку, а в следующую секунду электрический разряд с коротким треском вошёл ему в шею. Стрелок упал, а девушка, трясясь от слёз, отползла на корточках. Негромкий стальной щелчок – это закрылись на скрученных за спину руках психа браслеты. Слава выпрямилась и сделала ребятам знак. Двое бойцов подхватили бесчувственного стрелка и «упаковали» его.
– Молодец, тёзка, – коротко похвалил её командир – тоже Слава, только он – Владислав, а её полное имя было Святослава. Кивнул на окровавленный рукав: – Ты как?
– Порядок, – отозвалась она. – Царапина.
– Обработать, – сказал старший. – На сегодня – свободна.
Светлану уже укладывали на носилки, накрыв с головой простынёй, а Карина в слезах рвалась следом:
– Мама... Куда вы её? В какую больницу?
Она не понимала, что машина, в которую несли Светлану – не скорая, а «труповозка». Слава придержала девушку, преградив дорогу:
– Карина... Всё, всё, не надо. Держись.
Слова не находились. Попрятались, как тараканы в щели. Чёртова гулкая пустота: ничем не утешить, не успокоить. Вот откуда взять силы, чтобы сказать ей, что маму убили?.. А девушка изумлённо воззрилась на рослого бойца в форме:
– Откуда вы меня... знаете? Вы кто?
Слава сняла шлем и маску с коротко стриженой головы.
– Сестрёнка твоя.
В последний раз они виделись три года назад на похоронах отца. Карина была совсем пацанка – пятнадцать лет, но уже тогда красивая, а сейчас и вовсе расцвела: шевелюра – как в рекламе шампуня, глазищи – в пол-лица, с ресницами как у Мальвины, точёный носик и полудетский, вопросительно-растерянный ротик, подмазанный блеском для губ. Тушь текла чёрными ручьями по щекам, но всё равно она была красавицей.
– С... Слава? – всхлипнула девушка.
– Привет. – Невесёлая встреча, и это «привет» прозвучало глупо, но ничего другого Слава не придумала.
Карина увидела кровь на рукаве, тихо ахнула, прижав дрожащие пальцы к губам.
– Ты ранена...
– Ничего, – сказала Слава. – Пустяк.
