– Я примерно знаю, куда, – успокоила её Слава. – Если что, на месте разберёмся. Найдём, не дрейфь.
Сестрёнка умоляла взглядом зайти в кабинет к следователю вместе с ней, но Слава только мягко подтолкнула её вперёд, шепнув:
– Не бойся, никто тебя не съест. Всё нормально.
Долго Карину не мучили, но она вышла вся зарёванная, будто её там, по меньшей мере, полчаса оскорбляли и унижали. Ещё бы: одно дело – выложить, мгновенно излить свою боль близкому человеку, и совсем другое – снова воскрешать в памяти страшные картины, но уже в казённой обстановке и сухо-официальной атмосфере допроса человеку совершенно чужому, для которого всё это – лишь работа. Следака Слава тоже понимала: если участвовать во всём этом душой, каждый раз окунаясь в людскую боль и кровь, так можно и выгореть. Нередко так и происходило. Все здесь были в какой-то степени выгоревшие и искорёженные, как та врачиха – кто-то больше, кто-то меньше. Может, начала выгорать и сама Слава, но, прощупывая свою душу, она пока не обнаруживала отвращения к своей работе и всепоглощающей усталости.
Ей удалось узнать, что вчерашний стрелок был сотрудником отдела по борьбе с оборотом наркотиков. Во что-то он крупно встрял, попав между молотом и наковальней: с одной стороны – наркобизнесмены, с другой – служебная проверка и угроза вылета из органов, а то и срока. Может, он и сам подсел на что-то. Вот эти-то молот с наковальней и сорвали ему крышу.
– Ну, ну... Всё, – успокаивала Слава, обнимая Карину за плечи и усаживая в машину. – Всё, отмучилась на сегодня, отдыхай теперь. Могут, конечно, ещё какие-нибудь вопросы возникнуть, бывает и такое. Но ты уже так бояться не будешь во второй раз, правда? Поехали, дома укольчик мне вкатишь, а то рука опять поднывать начинает.
Тело им почему-то долго не отдавали: какие-то затянувшиеся экспертизы, бумажная волокита. Чтоб Карине самой не звонить и не обивать пороги кабинетов, Слава, как и обещала, держала руку на пульсе. Она брала на себя всё по максимуму: плечи у неё были шире и крепче, чем у хрупкой, подкошенной горем сестрёнки, и унести могли больше. Больничного на все эти дела ей не хватило, выписали Славу раньше, чем они с Кариной получили тело Светланы. Похоронами пришлось заниматься в свободное время – в выходные и после смен. Порой, отработав смену, Слава не падала в постель, а бегала, оформляя документы. Требовалось, конечно, присутствие и участие Карины, и той приходилось отпрашиваться с занятий.
