– А почему она должна пойти в завтрашний номер?
– Я подумал, что ты позвал меня за этим.
– Нет. Может, назовешь имя источника?
Вопрос был в лоб, и он поступил от моего начальника. Тем не менее или из-за этого я ответил:
– Не могу раскрыть имени.
Хутрила поднял левую руку, положил ее поперек груди, а правую поднес к лицу и прижал к подбородку указательный палец.
– Откуда вдруг появились архивы Лехтинена?
– Забрал у его дочери.
– Не знал, что у него была дочь.
– Это же не было связано с работой, – ответил я, пожав плечами.
– Как тебе удалось?
Мы стояли напротив друг друга, глядя прямо в глаза.
– Знал что-то, что все знали.
– Не расскажешь?
– Нет.
Хутрила, не отрываясь, продолжал смотреть на меня.
– Предлагаю тебе общаться немного сдержанней.
– Извини, я не хотел.
– Я все еще твой шеф. Уже получил обратную связь?
Поворот оказался несколько неожиданным. Рассказал ему о полученных письмах. Рассказал, какого мнения были эти люди обо мне, о теме и о нашей газете.
– Звучит не так уж плохо, – отозвался Хутрила, опустил руки вниз и принял расслабленную позу. Это означало, что я свободен.
Прошел на свое место и прочитал пришедшие письма. Ничего существенно нового. За одним исключением. Посмотрел на часы, затем из окна.
Снег.
3
Мокрый снег и ветер с моря сносили на своем пути все живое. В Мустиккамаа не было ни малейшего признака жизни. На парковке стоял всего один автомобиль. Я подошел, открыл дверь и сел внутрь.
– Телефон, – сказала Марьо Харьюкангас.
Вытащил телефон и показал его. Этого оказалось мало: она взяла телефон и сунула его в перчаточницу. Харьюкангас была не в духе.
– Есть еще устройства?
Покачал головой.
– Можно, я проверю…
Харьюкангас пощупала карманы куртки и брюк.
– Пойдем.
Мы вышли из машины. Казалось, она уже выбрала маршрут заранее. Я шел рядом с нею между футбольными и теннисными площадками, укрытыми зимним покрывалом.
– Насколько я понимаю, вы прочитали статью.
Шли довольно быстро, снег заметало за шиворот.
– В статье была одна непростительная для профессионала ошибка, – сказала Харьюкангас.
– Вы имеете в виду упоминание инсайдерской информации?
Я не сказал, почему, на мой взгляд, это было необходимо: хотелось вызывать реакцию у причастных ко всей истории. У Харьюкангас оставалась открытой только пара десятков сантиметров живой материи между воротом и шапочкой – глаза, нос и рот.
– Слишком рано, – сказала она. – Материал появился слишком рано. Но это еще не все. Куда серьезней то, что ваш шеф, скорей всего, поинтересовался, кто был ваш источник.
