К середине 1970-х годов произошло обострение конфронтации между Западом и Востоком, и операция по противодействию технической разведке противника приняла характер скоротечного боя.
Стоить вспомнить, что до и после создания блока НАТО в апреле 1949 года Западом неоднократно готовилась агрессия против Советского Союза с применением атомного оружия, в ходе которой намечалось уничтожение сначала 70 советских городов, затем – 100, что привело бы к уничтожению только в первый месяц войны примерно 3,7 миллионов советских граждан. Осуществлению этих планов помешали два обстоятельства: испытание в СССР атомного оружия, что лишило США и Англию ядерной монополии, и добыча советской разведкой планов так называемого «стратегического воздушного и атомного удара, предусматривавших сбрасывание 300 атомных бомб («Дропшот» и др.). Сегодня, наверняка, у Запада такие планы против новой России существуют, как и имеются новые высокоточные и эффективные средства поражения противника.
В 1970-е годы в ФРГ получил интенсивное развитие и, следовательно, активное применение конкретный вид электронной разведки, который имел кодовое обозначение «Элока», с её подсистемой радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Американская и израильская системы РЭБ, напомню, эффективно применялись, например, в военных конфликтах на Ближнем Востоке, что широко освещалось в СМИ.
«Элока» занималась не только, как говорят, «перехватом» и «прослушкой», то есть шпионажем, но и являлась новым средством подавления систем управления и связи вооружённых сил противника, то есть вооружённых сил социалистических стран – членов Организации Варшавского договора.
Средствами радиоперехвата «Элока» оперативно добывала военно-политическую информацию по социалистическому блоку, которую натовские спецслужбы и вооружённые силы анализировали и использовали против СССР и его союзников.
В общем, она представляла реальную и постоянно нарастающую угрозу для обороны стран – участниц Варшавского договора. Срочно потребовалось выработать меры противодействия натовской технической разведке и пресечения её подрывной работы, поэтому КГБ СССР был заинтересован в получении разведывательной информации по «Элоке», причём в довольно краткий срок. Нужны были конкретные сведения о её дислокации, организации, средствах, методах работы, личном составе и так далее.
Можно прямо сказать, что добывающий разведывательную информацию аппарат КГБ СССР в берлинском Карлсхорсте, где дислоцировалось наше Представительство, оказался в остром цейтноте: речь шла о разработке секретных объектов НАТО со строгим контрразведывательным режимом. Информация по ним нами уже рутинно добывалась, но имевшиеся агентурные возможности оперативных отделов не гарантировали быстрого успеха. Мероприятия по разведывательному проникновению в такие объекты Запада занимали много времени.
