Касаясь историй этих двух негласных сотрудников немецких друзей, надо констатировать, что такой выдающийся результат в работе Главного управления «А» МГБ ГДР был прямым следствием его многолетнего тесного, партнёрского взаимодействия с Первым главным управлением КГБ СССР (внешняя разведка). Свой вклад в сотрудничество обеих разведок, включая обобщение и взаимную передачу опыта работы, внесли многие наши офицеры связи при службе Маркуса Вольфа, в частности, Кучин Вадим Витольдович, Герасимов Олег Александрович, Будахин Владимир Николаевич и др.
Все мы постоянно стремились к тому, чтобы наши коллеги из разведки ГДР могли достичь максимальной конспирации работы с источниками, а соответственно, и «живучести» их зарубежного агентурного аппарата, добывающего информацию.
Потеря разведкой ГДР двух, упомянутых выше источников произошла в период моей работы в берлинском аппарате КГБ при СМ СССР в Карлсхорсте и в здании МГБ ГДР на Норманненштрассе.
Как известно, в подобных случаях ведётся поиск не причин неудачи, а виновных в ней. Можно привести и правдивый афоризм известного генерала-десантника и политика перестроечного времени Лебедева А. И.: «Если виноватых нет, их назначают». Такая практика, конечно, давала о себе знать и в Первом Главном управлении КГБ СССР, в котором я служил, так что нам с Будахиным В. Н. априори была уготована роль «козлов отпущения».
Старт неудач в работе друзей в 1970-е годы дало дело агента «Риты», являвшейся источником документальной информации из МИД ФРГ. Маркус Вольф в мемуарах «Игра на чужом поле» об этом деле написал так:
«В начале 60-х годов девятнадцатилетняя Герда О. познакомилась в парижской лингвистической школе «Альянс франсез» со своим будущим мужем – Гербертом З., офицером, занимавшим высокий пост в нашей разведке. Флирт перерос в любовь. Герберт, работавший под псевдонимом «Кранц», открылся Герде (псевдоним «Рита»), которая сознательно и в высшей степени эффективно начала работать на нашу службу. С 1966 года она служила в отделе «Тёлько» – отделе Министерства иностранных дел, где расшифровывались и передавались дальше телеграммы всех западногерманских посольств.
Стиль работы в «Тёлько» был, мягко говоря, небрежным, а «Рита» была не из робкого десятка. Раз за разом она хладнокровно набивала свою объёмистую сумку многометровыми телеграфными лентами и выходила из здания, не подвергаясь обыску. Когда её на три месяца послали шифровальщицей в западногерманское посольство в Вашингтоне, мы получили неожиданную возможность быть в курсе германо-американских отношений.
