Когда переговоры закончились, Юнис подозвала Иону и удивила всех, приказав принести шампанского. После того как Карсон, Джессика и Сайлас разобрали наполненные бокалы, женщина подняла руку со своим. На глазах у нее блестели слезы. Голос звучал хрипловато.
– Никогда не думала, что буду поднимать тост на помолвке дочери с мужчиной, которого она не любит… и который не любит ее. Но я надеюсь, я молю Бога о том, чтобы вы нашли друг в друге нечто общее, повод быть вместе – помимо финансовых интересов, Сайлас, и угрозы провести остаток дней в монастыре, Джессика. Я уверена, что если вы постараетесь, то сможете, несмотря на все трудности, найти причины заботиться друг о друге. Я пережила это на собственном опыте… Думаю, и у ваших родителей, Сайлас, отношения складывались подобным же образом.
Карсон хмыкнул и обратил встревоженный взгляд на супругу. Трудности… Какие еще трудности? Но он тоже поднял бокал.
– Да!
Юнис торопливо осушила свой бокал и поставила его на стол.
– Теперь позвольте мне удалиться.
Приподняв длинный подол платья, женщина поспешила прочь из комнаты. После ее ухода повисла тишина. Стало слышно, как в камине трещат дрова. Карсон проводил печальным взглядом исчезнувшую в дверном проеме фигуру Юнис, откашлялся, но не смог подавить предательских ноток в своем голосе.
– Я тоже помолюсь о вашем счастье, а теперь, пожалуйста, покиньте меня.
Джессика удивила Сайласа, взмахом руки отпустив Иону, когда дворецкий подошел проводить гостя к выходу. Она самолично проводила его на веранду. Мужчина представить себе не мог, о чем Джессика собирается с ним говорить. Кажется, все уже было обговорено в гостиной.
– Вы считаете, что мой отец приказал сжечь ваши фургоны? – спросила Джессика, плотно закрывая за собой дверь.
Ростом девушка была Сайласу едва ли по плечо. Несмотря на веснушки, холодный зимний свет придавал коже ее поднятого вверх личика оттенок алебастра.
– Слишком уж вовремя это случилось, чтобы не заподозрить грязной игры, – сказал Сайлас, – но шериф не обнаружил никаких материальных доказательств, подтверждающих мои подозрения.
– Шериф! – презрительно фыркнула девушка. – Я бы не удивилась, узнав, что шериф сам поджег фитиль, исполняя приказ моего отца. Я сожалею, что все так обернулось, мистер Толивер.
– Я тоже сожалею.
– Мое сожаление ничто в сравнении с вашим. – Девушка уставилась на мужчину печальными карими глазами. – Когда вы скажете Летти?
– Сразу по возвращении.
– Я… так перед ней виновата. Не могу даже представить себе, какой шок испытает Летти, когда узнает. Вы ей скажете…
