– Да, я тоже рада познакомиться, – едва заметно поведя бровью, произнесла Вера и перевела взгляд на море.
Она поднесла чашку с бульоном к губам и слегка на него подула.
Вера вспомнила, что Корнелией звали ее няню. Та Корнелия тайно пробралась с юга на север, и Верина бабка, которая всегда восхищалась храбростью, взяла ее к себе. Вера в дневнике написала длинный рассказ о мисс Корнелии – рассказ о замечательной темнокожей женщине, молчаливо страдавшей от боли. Эта же бледная молодая дама с ее Корнелией не шла ни в какое сравнение.
Когда стареешь, доедая суп, подумала Вера, кажется, будто ты уже все на свете видела, слышала и совершала и ничего нового уже не случится. Царю Соломону, наверное, было примерно столько же лет, сколько сейчас мне, когда он заявил, что нет ничего нового под солнцем. Да, примерно столько же – лет пятьсот. Корнелия, Райс, Баффало. Несколько лет назад эти слова уложились бы у нее в памяти, а потом при случае она бы их вспомнила. Теперь же они сгинут в пустоту, тут же забудутся. Ее памяти они теперь ни к чему.
Вера бросила взгляд на Биби – собака пошевелилась во сне – и погрузилась в дремоту.
* * *
Констанция проснулась и изумленно огляделась. Время шло к полудню, а она все еще была в постели. Этот снотворный порошок, похоже, мощное средство, потягиваясь, подумала она. Кто-то настойчиво стучал в дверь. Неужели уже не в первый раз? Может, от первого стука она и проснулась? Констанция вскочила с кровати.
– Да-да, я иду!
Она надела халат и, посмотревшись в зеркало, открыла дверь: перед ней стоял посыльный. Он выглядывал из-за корзины с фруктами, и с виду ему было лет двенадцать, не больше.
– Мисс Констанция Стоун? – спросил он. – Это вам.
Со вздохом облегчения мальчик протянул ей корзину и мгновенно исчез.
Среди яблок, бананов и апельсинов Констанция обнаружила записку. «Ешьте на здоровье! Серж Шаброн». Констанция расплылась в улыбке. Неужели он так внимателен ко всем своим пациентам? Корабельный доктор весьма обаятелен; ей понравились и его доброжелательная профессиональная манера, и его шутливый тон, когда он провожал Констанцию до каюты.
Он держался совершенно по-европейски, но при этом вежливо и даже мягко – он так отличался от диковатых приятелей Фэйт с их грязными руками и грубыми манерами. И ни капли не похож на ее Джорджа! Вспомнив мужа, Констанция нахмурилась – он всегда только говорит и никогда никого не слушает. Она вынула из корзины яблоко и откусила. Надо будет поблагодарить доктора. Возможно, стоит ему довериться – этот иностранный доктор так далек от их краев – и рассказать о нервных болезнях, передающихся ее родным по женской линии. Кто знает, возможно, он даст ей толковый совет.
