— Шурик, не трогай — перепачкаешься.
Вот и второй подобрался к приподнятому над землей колесу, крутит его.
— Я кому сказал? Попадут пальцы в спицы.
Старший смирно посапывает, пустив сопельку до губы: вдумчивый, смышленый парень, кажется, возьмет и подскажет, в чем загвоздка.
Вышла жена Валентина, постояла на крыльце, повязывая белый платок: очень он подходил к ее смуглому чернобровому лицу, к темным вьющимся волосам. Что говорить, баба заметная, мужики на нее поглядывают, да и сама она блудлива. Вероятно, последним в селе Николай узнал, что жена погуливает с Никаноровым, не зря тот перевел ее из доярок в заведующие складом: работенка не пыльная. Был грех, был и скандал, но что поделаешь, не разводиться же, раз нажили троих детей. К счастью, Никаноров уехал из села.
— Дверь запирать? — спросила Валентина.
— Сам запру.
— Ребятки, пошли! — позвала она сыновей, и те направились вместе с ней в садик, расположенный в новой части села.
Жить бы без горя при такой полноценной семье, если бы не этот изъян в поведении жены. Теперь взялся слух, будто она подпускает с себе Пашку Колесова. Где голова-то? Завести шашни с таким прохвостом! Он что — вольный казак, а тут трое ребят, подумала бы…
В последний день сева Николаю Баранову потребовалось съездить из Еремейцева в мастерские. Оседлал мотоцикл, пригазовал в село и, пользуясь моментом, решил зайти к жене. Дверь склада оказалась запертой изнутри, железная поперечина была откинута на сторону. Что за чертовщина?! Поторкался — нет ответа. И только когда его облаяла собака, он обратил внимание на рыжего Пашкиного Тарзана, до этого беспечно валявшегося у входа. Точно ледяной водой окатили Николая, постоял ошеломленно и снова, на сей раз требовательно, ударил в дверь. Ее открыла Валентина, оробев при виде мужа.
— Ой, это ты! Чего вдруг?
— Я-то ничего, а вот ты что сидишь назаперти?
— Да так… Ушла в тот конец считать фуфайки да галоши, — врала Валентина и, стараясь совладать с собой, принялась лузгать семечки.
— Скажи, чего бы ради Пашкин кобель привадился тут у порога?
— Кто его знает?
Скоро ему надоело пытать жену вопросами, грохнул по обшарпанному столу кулаком, скомандовал неожиданно:
— Пашка, сучий сын, выходи!
— Да ты что?! Никого нет.
— Ах, нет! Сами найдем этого клиента.
Николай решительно шагнул за стеллажи, а в это время Пашка прошмыгнул в дверь, но был замечен.
— Стой, денной вор! — крикнул Баранов и, настигнув беглеца уже на улице, сбил его подножкой.
