Сторож молча вынул из кармана курительную трубку, несколько раз стукнул ею по деревянной коробке аккумуляторного фонаря, висевшего у него через плечо, и только после этого проговорил, не глядя на Степана:
- Удивляюсь я Сергею Петровичу! Человек он добрый, и у самого дети есть. А тут такое недомыслие допускает. В такую-то рань ребенка послать в поле! До рассвета, небось, уже часа два осталось, а этот... Извольте видеть... Ну, если уж так срочно нужно, так послал бы своего Ваську! Вот, как только я его встречу, так уж покажу ему... Тебе, мальчик, что? Наверное, нужна эта самая штуковина, которую Василий вчера привез на мотоцикле? Так я ее от дождя под машину спрятал. Полезай - сразу увидишь. Сергей Петрович говорил мне, что утром за ней пришлет. А в такую рань разве можно заставлять ребенка работать?
Семен подошел к стальным "утюгам", укрепленным по бокам черепахи.
- Выходит, машина может работать даже не передвигаясь по полю, - продолжал он бормотать, прикасаясь рукой к скользкой стальной поверхности.
- Вот пристал! - рассердился сторож. - Известное дело: ревет и работает. Только толку от нее в этом случае мало. Вон вчера Александр Андреевич как распекал механика! Начальство, говорит, должно завтра приехать, а вы не предусмотрели всего, как следует! Хорошо, если представитель министерства только к вечеру подъедет! А если в середине дня? Обязательно, говорит, чтобы машина была в полном порядке к полудню! - Он помолчал некоторое время, а потом, словно вступая с кем-то в спор, проговорил: - Но только все равно из этого не следует, что ребенка надо выгонять на работу в этакую рань. Уж я ему покажу, как увидимся... А почему это у тебя штаны и блуза так измазаны глиной? Падал, что ли?
Слова сторожа доносились до Семена, как будто издалека. Происходило это не потому, что Семен устал от пережитых приключений. Дело было в том, что Семен мог думать только о чудесном, почти сказочном изобретении, рядом с которым он находился и сущность которого он, кажется, разгадал самостоятельно. Его волновало, что он прикасается рукой к этой замечательной машине, реальному свидетельству могущества человеческой мысли.
Сторож, который, видно, соскучился и был рад живой душе, говорил то о машине, то о вчерашней грозе, то о каком-то товарище Куницыне, который должен был на прошлой неделе прислать плотника для ремонта сарая, но обещания своего не выполнил. Многое из всего этого Семен пропускал мимо ушей, потому что был в состоянии воспринимать только то, что сторож говорил о машине. Прежде всего мальчику стало ясно, что исправить ходовую часть машины вчера не удалось. Решено было заменить какие-то две детали новыми, а их предстояло получить на центральном складе.
