— Доброго дня, Ваше Величество, — приветствовал Элодору святой отец, — Вижу, вы не следуете последним веяниям моды, и я рад этому, потому что иногда бледный вид некоторых светских дам, пугает меня. Сразу возникают мысли о живых мертвецах.
Королева улыбнулась:
— Фениан, мне начинает казаться, что Вы не служите господу. Упоминание об оживших мертвецах противоречит нашим верованиям.
— Нет. Не противоречит, — сразу возразил Фениан, — если душа упокоена молитвой, то действительно ничего подобного не произойдёт. Но если это нераскаявшийся грешник, то дьявол получает власть не только над его душой, но и телом.
— Тогда будем надеяться, что служители церкви вовремя спасут души наших модниц.
— Церковь не может заниматься спасением души против воли, — мы можем только помочь словом господним, показать человеку путь во мраке искушений, — при этих словах служитель церкви принял позу смирения, что при его размерах выглядело довольно забавно.
— Я хотела поговорить с вами о совсем других проблемах, — перевела разговор Элодора на другую тему, на секунду наклонив голову пониже, чтобы спрятать за полями шляпки свою снисходительную улыбку, — последнее время, меня начинает беспокоить Лаверон, он постоянно предостерегает нас относительно тёмных планов герцога Гальгреда. Причём мой супруг прислушивается к его словам, в результате чего даже после доказательства невиновности, с Гальгреда так и не были сняты обвинения в государственной измене.
Фениан удивлённо посмотрел на королеву, в светских делах он никогда участия не принимал, считая невозможным вмешательство духовного наставника в политическую жизнь страны и то, что Её Величество заговорила с ним об этом, означало, что сегодня она попросит его выполнить какое-то деликатное поручение, которое нельзя доверить другим. Но вот как это можно связать с Гальгредом, непонятно:
— Насколько мне известно, герцог уже давно покинул пределы Интании, более того ходят слухи, что в Меконии он связал себя браком с представительницей знатного рода. Не удивлюсь, если через некоторое время он объявит себя королём.
— Святой отец, — королева слегка покачала головой, удивляясь неосведомлённости своего духовника, — то, что вы сейчас назвали слухами, таковыми на самом деле не являются, уже два года как у герцога там родился сын. И то, что скоро его признают королём, тоже очевидно, тем более, что он уже обладает всей полнотой власти в этом анклаве. Если раньше мы могли не беспокоиться за сохранность наших северных территорий, то с установлением единой власти в Меконии неизбежно возникнут проблемы на границе. Стоит ли нам продолжать делать вид, что герцог преступник, вместо того чтобы извиниться перед ним и хотя бы на время сохранить мир?
