Тая и Антоша остановились.
Тая охнула, закрыла рукой рот и поспешно отвернулась.
Антоша тоже охнул и замер. Только что красный как помидор, он вдруг стал белым как сметана. И от этого повязка на его рукаве показалась ещё краснее.
Как-то случайно он скосил на неё глаза…
В первое мгновение никто даже не понял, что произошло.
Антоша так быстро наклонился и поднял пирожок, что не все это и заметили. Все увидели только, как он тычет надкусанный пирожок прямо Васе в лицо и говорит:
— А ну, доешь!
Это была потрясающая картина: маленький, щуплый Антоша тыкал здоровенному, вдвое большему, чем он, Васе надкусанный пирожок прямо в нос и говорил: «Доешь!»
Это был просто кадр из мультфильма — заяц и медведь.
Вася так растерялся, что, вместо того чтобы сразу «врезать», обалдело спросил:
— Что-о? С пола?
— А зачем бросал?
Только тут Вася наконец опомнился, молча коротким движением ударил Антошу по руке, и пирожок полетел назад под батарею.
Антоша тоже ничего не сказал, повернулся, неторопливо пошёл к батарее, поднял пирожок, подул на него и снова протянул Васе:
— Нет! Доешь!
Кто-то хихикнул (то ли Спасокукоцкий, то ли Кукуевицкий).
Вася Лоб нахмурился:
— Ты что, амёба, не понимаешь? Ты же всю жизнь лечиться будешь!
Пирожок дрожал в Антошиной руке, но Антоша упрямо протягивал его Васе. И тут Гришка Гонобобель не выдержал:
— Да он шутит, Василий Васильевич! Он шутит. Он у нас комик, юморист! Гонобобель подскочил к Антоше: — А ну, дай сюда! — и хотел выхватить пирожок.
Но Антоша не дал, ловко вывернулся, да ещё пребольно ткнул Гонобобеля локтем в бок.
— Ой! — вскрикнул Гришка. — Я же хотел тебя… Ну и пропадай! Дуремар!
В это время Вася опять ударил Антошу по руке, и снова пирожок полетел на пол. И когда Антоша наклонился над ним, Вася поднял ногу и здоровенным своим башмаком припечатал Антошу сзади по штанам.
Антоша распластался на полу, как щенок на льду, и проехал несколько метров аж к батарее.
Теперь уже весело захихикали и Спасокукоцкий, и Кукуевицкий, и Галушкинский, и Монькин, и Дмитруха.
А Вася Лоб сплюнул сквозь зубы и, болтая длинными руками, пошёл себе по коридору.
В это время прозвенел звонок, и все бросились по классам.
Тая помогла Антоше подняться, поспешно приговаривая:
— Вот видишь! Зачем ты с ним связывался? Оно тебе надо?… Ну, побежали! Быстрее! Уж Глафира Павловна идёт… Антоша хмурил брови и сопел:
— Ну, беги!… Я сам… Беги!
Тая была примерной ученицей, никогда в жизни не опаздывала на уроки и, наконец, не выдержала — бросила Антошу и побежала в класс.
