— Однако надо быть деликатным, — сказала Шурочка. — Я сама с ним поговорю. Вы все даже не подходите близко. Ясно? Всем было ясно. Кроме Гонобобеля.
— А я пойду. Хи-хи! — хихикнул он. Пришлось стукнуть его портфелем по голове. Действие происходило перед уроками, до зарядки. Ромка, ничего не подозревая, наспех листал учебник (что-то не успел доучить).
Шурочка застигла его врасплох.
— Слушай, — сказала она, решительно подойдя к нему. — Ты только скажи правду. Не выкручивайся. Ты же знаешь, я не люблю, когда выкручиваются. Ты это… в самом деле любишь мыть посуду?
Ромка покраснел:
— А что? Нельзя?
— Нет. Почему? Наоборот. Можно. Даже нужно. Я сама часто мою. Но чтобы любить…
Ромка покраснел ещё больше:
— А я люблю! И… и — всё! Кому какое дело! Не мешай мне, потому что я не успею. Извини…
Ромка резко отвернулся от Шурочки и снова уткнулся в учебник. Шурочка передёрнула плечами и возвратилась к обществу, которое стояло невдалеке. Обществу не надо было ничего объяснять. Общество всё слышало.
— А может, он псих? Хи-хи! — осклабился Гонобобель.
— Сам ты псих! — сказала Шурочка.
Но в голосе её не было уверенности.
Так Ромка Лещенко перестал быть обыкновенным среднестатистическим хлопцем. Человек, любящий мыть посуду, по мнению четвёртого «А», не мог быть обыкновенным.
А через несколько дней… На сей раз уже Гришка Гонобобель сделал ещё одно ошеломляющее открытие. Открытие, которое заставило весь класс серьёзно, по-настоящему заволноваться.
Гришка даже не мог вспомнить, зачем он пошёл на тот пустырь, отгороженный забором, где уже второй год собираются возводить новый дом, а покамест сваливают разный мусор. Но факт остаётся фактом — на пустырь Гришка пошёл. Отодвинул доску, залез и вдруг увидел Ромку. Ромка был один и возился в овраге, что-то делал. Что именно, Гонобобель не видел — мешали бурьяны.
«Сейчас я его испугаю!» — злорадно подумал Гришка и стал подкрадываться к Ромке. Чем ближе он подкрадывался, тем больше его удивляло то, что Ромка делал. Ромка, пыхтя от натуги, перетаскивал здоровенный камень. Гришка сперва подумал, что он чего-то строит, играет во что-то.
Но вот Ромка положил камень на землю, отдышался, прошептал:
«А теперь назад!» — схватил и потащил его на то место, где он раньше лежал.
Это была глупая, бессмысленная, ненужная работа. И делал её Ромка с трудом, через силу. Зачем? Для чего?
У Гонобобеля вдруг взмокли ладони. Мысль напугать Ромку вмиг выветрилась из головы. Гришка сам испугался.
