Свой рассказ я начал размышлением о гордости и не сказал о нетерпимом отношении рабочего коллектива к зазнайству. Так вот, когда был опубликован Указ Президиума Верховного Совета о присвоении мне и Ивану Степановичу Каунову звания «Заслуженный работник культуры РСФСР», то мартеновцы не увидели в этом ничего особенного, а ведь рабочему такое звание присвоено впервые. Они с той же мерой уважительного одобрения отнеслись к этому факту культурной жизни, как к присвоению трудовых званий почетного металлурга, победителя в социалистическом соревновании и даже лауреата Государственной премии. Мол, так и положено, все правильно, если человек заслужил трудом. А если вдуматься, то за такой гордой скромностью ощутимо глубокое осознание того, что стираются грани между физическим и умственным трудом; производительный труд в условиях научно-технических революционных сдвигов обогащает нас творчески, а духовное обогащение помогает творчеству труда.
И вот я снова в рабочей куртке и каске у огромного резервуара с жидким чугуном — миксера, хранящего запас «пищи» для сталеплавильных печей. Цех гудит, как огромная, туго натянутая басовая струна, и от нее расходятся невидимые волны к городам, заводам, новостройкам Отчизны.
Я знаю, что наши мартеновцы Иван Каунов, Борис Завертянский, наши товарищи из других цехов могучей моей металлургической державы, выполняя каждый свое будничное дело, чувствуют звучание этой величавой струны. Глубокая и прекрасная сила — музыка помогает нам острее ощущать причастность к великим коммунистическим свершениям, и это — не красное словцо, а творимая собственными руками и сердцем явь.
Юрий Левицкий,
журналист
РАБОЧИЙ МАГНИТКИ
Очерк
На областной художественной выставке, которая была организована летом 1974 года в Магнитогорске под девизом «Наш современник», внимание многих посетителей привлек портрет старшего горнового Василия Дмитриевича Наумкина. Доменщик как бы прямо от своего рабочего места смотрел в зал после очередного выпуска чугуна.
Стоя перед картиной, я невольно вспомнил момент, когда впервые увидел этого могучего человека на литейном дворе второй доменной печи. Как он работал! Лопата в его сильных руках казалась игрушечной, и только прилипшая к спине рубаха давала понять, что выгрузка из коробки тяжелой леточной массы стоит больших физических усилий.
«Вот уж кто силушкой-то не обделен, — думал я тогда. — Запечатлеть бы на широком полотне этот безудержный трудовой размах, эту колоритную фигуру в отблесках пламени…»
