— Вероятно, нет, — поддакнул планетолог. — Во всяком случае, не такой город, какой мы можем вообразить. Не обитали тут ни человекоподобные существа, ни хоть сколько-нибудь на них похожие. А обитатели океана весьма сходны с земными. Значит, было бы вполне логично найти и на суше формы жизни, сходные с нашими.
— Да. Я всё время об этом думаю. Никто из биологов не хочет об этом говорить. Что думаете вы?
— Биологи не хотят об этом говорить потому, что история эта смахивает на сказку: дело выглядит так, будто что-то не пустило жизнь на сушу… Будто бы помешало ей выйти из воды…
— Такая причина могла когда-то сработать один раз, например, в виде очень близкой вспышки Сверхновой. Вы же знаете, что несколько миллионов лет назад дзета Лиры была Новой. Может быть, жёсткое излучение истребило жизнь на суше, а организмы в глубинах океана уцелели…
— Если б было такое излучение, о котором вы говорите, то и сейчас удалось бы обнаружить его следы. Между тем поверхностная радиоактивность почвы исключительно низка для этих областей Галактики. А кроме того, за эти миллионы лет эволюция снова продвинулась бы вперёд; конечно, не было бы никаких позвоночных, только примитивные прибрежные существа. А вы заметили, что берег абсолютно безжизнен?
— Заметил. А это действительно имеет такое значение?
— Решающее. Жизнь возникает прежде всего на прибрежном мелководье и лишь потом спускается в глубины океана. Тут не могло быть иначе. Что-то её спихнуло вглубь. И думаю, до сих пор закрывает доступ на сушу.
— Почему?
— Потому что здешние рыбы боятся зондов. На планетах, которые я знаю, никакие живые существа не боялись аппаратов. Никогда они не боятся того, чего не видели.
— Вы хотите сказать, что они уже видели зонды?
— Не знаю я, что они видели. Но зачем им понадобился орган, воспринимающий магнетизм?
— Что за проклятая история! — пробурчал Роган.
Он смотрел на изодранные металлические фестоны, перегнувшись через перила. Чёрные кривые концы прутьев вибрировали в струе воздуха, рвущейся из-под робота. Баллмин длинными щипцами обламывал один за другим прутья, выступавшие из жерла туннеля.
— Я вам вот что скажу, — произнёс он. — Тут даже и не было особенно высокой температуры. Никогда не было, а то металл покрылся бы окалиной. Значит, и ваша гипотеза насчёт пожара отпадает.
— Тут никакая гипотеза не устоит, — буркнул Роган. — Да и вообще я не вижу, как можно связать эту идиотскую чащобу с гибелью «Кондора». Ведь это всё абсолютно мертво.
