В детстве Лили никогда не верила в киносцены, где героини подносят дрожащую руку ко лбу и томно спрашивают, где они и что с ними.
А теперь сама с трудом разлепила глаза и невнятно выдохнула:
– Я упала в обморок?
– Да.
Одного звука этого голоса хватило, чтобы она широко распахнула глаза и увидела стоящего рядом Бена.
– Ладно, хотя бы со временем угадала. – Лили попыталась сесть, но ее удержала сильная рука. – Пусти, я…
– Тебе нельзя резко вставать. Для начала выпей чаю, я же пока схожу к твоей маме, скажу, что с тобой все в порядке, а потом отвезу тебе домой и уложу спать.
– Я…
– Дай угадаю, в порядке?
– Да. – Она опустила взгляд на все еще прижимавшую ее к кровати руку. – Но если ты не дашь мне нормально дышать, мое состояние точно ухудшится.
Бен послушно убрал руку, только дышать все равно легче не стало. Закрыв глаза, Лили медленно вдохнула аромат Бена, ясно сознавая, что даже с закрытыми глазами безошибочно нашла бы его в полной людей комнате. Она уже в который раз замечала, как в его присутствии обостряются все ее чувства, и чем дальше, тем сильнее эта обостряющаяся чувствительность ее пугала.
– Теперь-то можно встать? – Несмотря на стремление сохранить полную независимость, за последние недели Лили привыкла, что в случае необходимости на него всегда можно опереться. Но иллюзий она не строила и отлично понимала, что теперь, когда Эмми поправилась, все изменится.
Но одно она знала точно. После всего случившегося она не имеет права отказать ему в общении с дочерью.
– Можно, только осторожно.
Аккуратно спустив ноги на пол, Лили осмотрела ряд пустых коек.
– Ты в порядке? – уточнил Бен.
– Да. – Притронувшись к голове, Лили постаралась справиться с приступом тошноты.
– Чай пей.
– Это приказ? – От подобного тона она сразу же заупрямилась, но и пить ей действительно хотелось. Ладно, глупо пререкаться из-за такого пустяка.
– Гонцов не убивают.
Услышав это насмешливое замечание, Лили пристальнее вгляделась в лицо Бена, только сейчас заметив, что напряженные морщинки разгладились, а голубые глаза так и сияют. А ведь все эти недели ей даже в голову не пришло беспокоиться о том, как он все это переживает…
– Это твое стоическое упрямство до определенного предела весьма впечатляет, – продолжил Бен, – но потом начинает раздражать. Я отлично понимаю, что ты считаешь своим долгом спорить из-за каждой ерунды, да и вообще, мое мнение ни во что не ставишь. Но сейчас это не мое мнение, это предписания докторов. Эмили Роуз, – Бену нравилось называть дочь полным именем, – сейчас спит. И если ты сама сляжешь, помочь ей точно ничем не сумеешь.
