– То же самое могу сказать и я. – На губах Пейдж заиграла улыбка, но они оба замерли, чувствуя, что затронули темы, о которых еще не готовы говорить.
Глаза Джанкарло внимательно изучали Пейдж. По ее телу побежали мурашки, хотя она списывала дрожь на прохладный ветерок, а не на острое чувство собственной ранимости и душевной обнаженности. Заниматься сексом гораздо проще – это только ощущения и действия. Разговоры – совсем другое дело. Они причиняли ей боль, создавали воздушные замки из песка, пророчащие счастливый конец.
Пейдж отстранилась от Джанкарло, решив уклониться от беседы, которая грозилась причинить им обоим боль и, что еще страшнее, разрушить то, что они с таким трудом построили в Тоскане. Сегодня она облачилась в легкий кокетливый сарафан, будто полупрозрачная ткань могла как-то защитить ее.
– Была ли наша связь настоящей? – спросил еле слышно Джанкарло.
Пейдж замерла, а ее взгляд бессмысленно блуждал по крутым холмам, утопавшим в солнечном свете, блестящей глади озера в долине, тосканскому небу, усеянному пушистыми белыми облаками, виноградникам и цветам. Ее сердце сейчас находилось в руках Джанкарло.
– Для меня – да, – срывающимся голосом ответила она. – Даже сейчас.
Как он отреагирует на ее слова? Неизвестность мучила Пейдж. Ей казалось, будто ее подвесили на канатах высоко к небу, отдав на милость буйных ветров.
Его ладонь потянулась к ее пальцам и, накрыв их, мягко сжала. Затем Джанкарло встал, оделся, и больше на эту тему они не разговаривали.
Джанкарло наблюдал за тем, как спит Пейдж. Что его разбудило? Он ощутил необходимость убедиться, что Пейдж здесь, рядом с ним. Невозможно сосчитать, сколько ночей пришлось ему провести в мечтах о ней, о том, как все могло сложиться, если бы не предательство с ее стороны.
Но теперь Пейдж была рядом и, свернувшись калачиком, крепко спала. Ее глубокий сон не прервался даже тогда, когда Джанкарло развернулся к ней и крепко обнял.
«Твой план мести удался на славу», – не унимался недовольный внутренний голос. Но ничего не имело значения в это мгновение, потому что эта женщина снова была с ним. Ее лицо в тусклом ночном свете, пробравшемся в окно, напоминало ангельский облик. Его пальцы легонько прошлись по щеке Пейдж. Воспоминания десятилетней давности снова нахлынули на него, и казалось, будто этой разлуки и вовсе не было, будто вся эта грязная история со снимками – просто дурной сон. Возможно, он продолжал подозревать Пейдж в неискренности, но не оттого, что действительно чувствовал фальшь, а просто считал это правильным и разумным поведением.
