– Конечно. – Пейдж провела руками от его волевого подбородка до крепкой шеи, будто пыталась запечатлеть контуры его тела на своих ладонях. И если вдруг эта встреча окажется последней, то она запомнит Джанкарло до мельчайших подробностей. – Все всегда происходит именно так, как она запланировала. Ни один смертный не способен игнорировать главный бриллиант Голливуда.
Но Джанкарло не улыбнулся. Он повернулся так, что его твердеющая плоть упиралась Пейдж в живот, по которому тут же растеклось обжигающее тепло, несмотря на странную мрачную энергию, исходившую от Джанкарло. В ее сознании неожиданно всплыли слова, которые она не слышала уже много лет, но по-прежнему помнила. Слова, которые она выкинула из головы давно. Это были гневные тирады больного человека, лишившего ее всего. Лишившие ее Джанкарло. Но стереть их из памяти ей так и не удалось.
Терзающая пронзительная пустота, мучавшая Пейдж сегодня целый день, исчезла, заполнившись запахом Джанкарло, его прикосновениями, властностью.
Джанкарло – единственный мужчина, который прикасался к ней. Тот, кого она любила. Лишь языком своего тела Пейдж позволялось выразить свою любовь. Ее бедра опустились чуть ниже, а ноги обвили талию Джанкарло, приглашая овладеть ею.
– Возможно, когда ты был ребенком, все складывалось не так замечательно, – прошептала она, надеясь, что от его глаз скроются все те эмоции, которые написаны на ее лице. – Но мои отношения с Вайлет очень просты и никому из нас не в тягость. Мне платят, я со всем соглашаюсь, и все.
Джанкарло наклонился, чтобы осыпать горячими поцелуями ее изящную ключицу. Пейдж откинула голову в сторону, жадно прижимаясь к его губам.
«Эта сказка не продлится вечно. Дай ему все, что он хочет сейчас», – приказало ей глупое сердце.
– У Вайлет все отношения с окружающими складываются по этому сценарию.
Пейдж снова заметила грусть на его лице. Ее пальцы пробежались по его густым волосам. Джанкарло упирался головой в ее ладонь, словно большой черный кот.
– Мне кажется, трудно быть знаменитым человеком. От тебя слишком много ожидают. Большая ответственность. Тебе постоянно приходится беспокоиться о том, чтобы твоя слава не померкла. Но, наверное, быть ребенком звезды еще труднее.
Джанкарло приподнялся на локтях, находясь по-прежнему в паутине ее бедер, нежная складка между которыми ощущала будоражащую тяжесть его плоти. Воцарилась тягучая тишина, его лицо скрывала тень, и все, что было видно, – это горящие черные глаза.
