— Ладно, ладно. Можешь не говорить настоящее имя. Это твое дело.
— Можно называть меня — Марк Аурелий, — предложил он наконец. Вполне разумное предложение. Хотя имя древнеримское какое-то. Но не сравнить с «Темными Небесами». Имя в множественном числе!
— Хорошо. Будешь Аурелием. Хотя Юлий Цезарь имя по круче. У меня так овчарку звали в детстве. Что мне с тобой делать Аурелий? Есть у тебя родственники в России? Менты сказали, что семечки продавал? Неужели на вашей планете нет другого товара для экспорта на Землю, кроме такого банального продукта? У нас самих этих семечек завались. Неудивительно, что ты погорел.
Юмор он понимал и улыбнулся на мое замечание. Грустно.
— Я не для себя продавал. Бабе Любе хотел помочь. Она меня приютила. Вот одежду дала новую, — Аурелий взял ткань майки между большим и указательным, потянул.
Я оглядел его одежду еще раз. Понятия новой одежды у бабы Любы были несколько гипертрофированы, как интеллигентно выражался мой декан в институте. Хотя что с пенсионерки еще требовать. Сама, наверное, не лучше живет.
— И ты, в знак благодарности решил помочь, благодетельнице?
— Да.
— А спасать мир? Отложил на потом?
Аурелий перестал есть. Взял чашку с чаем, покрутил в руках, рассеянно рассматривая красную, почти черную жидкость.
— Ты хороший «наблюдатель», Адам. Я бы даже назвал тебя кандидатом в инклудеры. Можешь ответить мне на мои вопросы. Я требую слишком много, я знаю…
— Тпру-у, — оборвал я его. — Давай нормально говорить. Ты ведешь себя, как слишком вежливый сумасшедший. А вежливые сумасшедшие пугают меня гораздо больше чем те, что орут и слюной исходят. Просто спрашивай.
Он несколько секунд собирался с духом, а потом начал задавать вопросы:
— Что нужно сделать, чтобы человеку поверили на слово?
— Съесть пуд соли вместе. Пойти вместе на дело и посидеть десять лет в одной камере. Ну или доказательства какие-то. Летающая тарелка скажем.
Он воспринял мой ответ серьезно. Видать действительно прибабахнутый пацан.
— У меня нет времени есть с тобой пуд соли. И тарелки тоже нет. Мой модуль утонул в водяном бассейне, которое вы называете Черным Морем. Координаты сорок три градуса шесть минут, сорок пять секунд северной широты. И тридцать пять градусов, сорок три минуты, двадцать четыре секунды восточной долготы.
Я улыбнулся. Я любил читать фантастику в детстве. Решил поиграть с ним в эту игру. Все равно делать нечего. До следующего рейса в Москву, я — свободен.
— А почему ты не взял, чего-ни будь с собой? Бластер там какой-то? Или особую одежду?
