— А то, что они знают, что у нас заканчивается топливо и мы скоро упадем. Им нет смысла рисковать дронами, когда мы и так считай сбиты. Это люди пытались бы нас сбить до самого конца. А эти твари, рациональны. До невозможности, Али. ДО НЕВОЗМОЖНОСТИ. И ПОТОМУ Я ИХ ТАК НЕНАВИЖУ!
Али внезапно изменился. Наконец почувствовав оттенок печали и тоски в голосе ко-пилота.
— Перестань, Сестра. Далила! Это не такой уж и плохой конец. — Голос Али тоже изменился. Мгновенно он превратился в голос шестидесятилетнего умудренного опытом старика. Вся веселость исчезла. Он все понимал. Когда наступил момент, он просто сделался другим, таким каким нужно было быть в последний момент.
Наступило недолгое молчание, которое нарушилось только всхлипом Далилы. Сдавленным рыданием. Али что-что начал шептать в переговорную трубку, пытаясь ее утешить.
— Хватит! Не надо, — Далила пришла в себя также внезапно, как и потеряла самообладание.
— Вот и хорошо, Далила. Сделай для меня одолжение.
— Какое, Али?
— Врежься в самого большого из этих тварей внизу. Или даже в кучу, если увидишь. Хочу забрать с собой парочку на тот свет.
Голос Али был ласковый, словно он говорил не о смерти.
Однако Далила отвергла это предложение:
— Нет, Али! Я не закончила экскурсию.
Далила дала газ и на остатках топлива начала набирать высоту. С пугающей скоростью. Почти рискуя сорваться в штопор из-за слишком крутого угла атаки крыльев.
— Что ты собираешься делать, Сестра?
— Прыгнуть с парашютом.
— Прыгнуть? — переспросил Али, с возрастающим недоумением.
— Прыгнуть на Бурж-Дубай. Разве экскурсия в Дубай может быть полной без посещения верхушки самого высокого небоскреба в мире? Наберем высоту и спрыгнем над ним. Приземлимся на крыше, если получится. Тварей там нет.
Али засмеялся в трубку. Снова превращаясь в юного балагура:
— Отличный план, Сестра. Не самый плохой вариант закончить!..
(Противоатомный бункер «Лунная База»)
— Входи Ганс!
Ханс открыл дверь в кабинет полковника Есельского и переступил порог. Ханс не любил прокоммунистический антураж этого кабинета, но вида никогда не подавал. К тому же это не имело в нынешних обстоятельствах никакого значения. Инопланетяне объединили всех. Даже ярых непримиримых врагов вроде: израильтян и арабов. Разумеется, тех кто вообще пережил атаку. Немного его раздражало, что на базе его называют Гансом. Немецкое мягкое «H» русские всегда переводили, как грубое Г. Как в имени Густав. Но это тоже, он пропускал мимо ушей. Он был единственный немец на базе. И попал сюда совершенно случайно. В городе неподалеку проходил чемпионат по стендовой стрельбе, в котором Ханс принимал участие. Когда случилось вторжение он просто застрял здесь, пока его не встретила оперативная группа Есельского и руководствуясь непонятными ему до сих пор причинами забрала в бункер.
