Вполне, — Шака почувствовала сонливость. Ей было довольно уютно в присутствии Джензена. — Для ничем не примечательного мальчика сойдёт. О, а вот и Лизи. Ты как раз вовремя.
Она снова обратила взгляд на собеседника.
— Значит, претенденты на мою руку также выбирались из семей, чьи члены присутствуют в Дивинате?
Джензен покачал головой, наблюдая за тем, как служанка разливает густую тёмную жидкость по двум серебряным кубкам, стоящим на невысоком круглом столике между креслом и диваном.
— Здесь всё гораздо строже. Претенденты выбираются исключительно из семей Теургов. Понятно, по каким причинам — союз с представителем самых могущественных фамилий ценится наиболее высоко. В твоём случае, это Маэльдуны, Мендрагусы и Дастейны.
— А почему только они?
— Отпрыски остальных четырёх семей либо женаты, либо слишком молоды, либо женского пола, либо чересчур уродливы.
— Ну, хоть за последнее спасибо.
Джензен улыбнулся и взял протянутый кубок с вином. Шака задумчиво посмотрела на свой.
— Ты же приставлен ко мне не только как учитель, но и слуга, да? Вот первое распоряжение. Я хочу, чтобы навстречу каждому претенденту на мою руку был выслан отряд солдат для эскорта.
— Зачем?
— Затем, чтобы я могла выбирать хотя бы из трёх человек. В стране сейчас небезопасно. Я не хочу рисковать.
Джензен склонил голову.
— Трудная задача. Гверн Конкрут занемог после смерти вашего отца. Командовать армией Пророка сейчас некому.
— Но ведь он не единственный командующий. Найди ответственных людей, которые не боятся риска.
— Я посмотрю, что можно сделать, — дипломатично произнёс юноша и поднял кубок. — А сейчас мне нужно уйти. Кархарий хотел видеть меня после обеда.
Кивнув, Шака поднесла кубок к губам. Джензен тем временем сморщил нос, скривил губы и принюхался к содержимому.
— Стой! — завопил он, когда девушка уже готова коснуться ртом густой жидкости. — Яд!
Задребезжал выпавший из рук девушки кубок, вино расплескалось по полу. В зал гурьбой ввалилось полдюжины охранников с обнажёнными кинжалами. Джензен поставил кубок на стол, поднялся, поправив рукав на изуродованной руке и, подойдя к девушке, помог ей встать.
— Нам нужно к Кархарию. Ты! — он посмотрел на служанку, которая, в ужасе прижав ладони ко рту, замерла у стеллажа. — Будь здесь, пока за тобой не придут. Ничего не трогай.
Шака позволила себя вести, удивлённо глядя на красную лужу.
— Нахальный ублюдок, — слабо произнесла она. — Ты спас мне жизнь.
