Аплодисменты.
Третья работница. Товарищи! Мы кирпичницы… производственная комиссия… Мы как глину замачивали… мы ее замачивали…
Михалка. Вот еще, пошла мочить!
Рабочий в розовой рубахе. Посадите ее там, а то она всех замочит.
Первая работница. Ты, хулиган, не выражайся.
Третья работница. Мы замачивали глину без всякого пардона.
Суматохинов. Говори по-нашему.
Артамон. Гнали бы баб отсюда, ей-богу.
Болдырев. Как тебя… Лида… погоди… Смеяться не над чем. Поняли? Я выношу глубокую благодарность работницам нашего кирпичного завода, присутствующим здесь, за сознательное, за достойное отношение к производству. Наш кирпич идет теперь на ответственную кладку. Вам надо вместе со мной благодарить их. И я говорю: ура бабам-кирпичницам!
Собрание постепенно, вслед за Болдыревым и президиумом, начинает аплодировать. Работницы растерялись.
Ну, говори, Лида.
Третья работница(первой работнице). Говори ты.
Первая работница(второй работнице). Скажи ты.
Вторая работница(третьей работнице). Ты начала.
Лаптев. Ну вот, закобенились. Гляди, заплачут…
Дудыкин. Эх вы, касаточки!
Председатель(третьей работнице). Товарищ, продолжайте.
Третья работница. Да нет же… что ж уж… Мы, конечно… (Вдруг резко, твердо.) Темп-темпом, а вот чтобы так… Вас учить нечего — вы знаете, про что я говорю. (И опять застеснялась под смехом.) Нет уж, хватит, а то напутаю тут… (Села).
Председатель. Слово имеет инженер Груздев.
Гончаров(переводчице). Евгения Эдуардовна, каково впечатление мистера Картера? Наблюдал ли он нечто подобное?
Переводчица. Did you see anything like that before?
Картер. This unusual meeting is characteristic of the present state of things in Russia. It is very fascinating. Please do not miss anything.
Переводчица. Мистер Картер просит передать, что данное необычайное собрание, по его мнению, весьма показательно для современного строя России. Он очень заинтересовался и просит переводить каждое слово.
Груздев. Я должен сделать разъяснение. Сдается мне, что главного у вас, ребята, не сказано. «Темп», «темп», а что это такое — многие не представляют. Так вот, прошу послушать. (Вынул лист бумаги.) Наш нормальный, средний, российский темп по каменным сооружениям мы определяем цифрой шестьдесят. Так мы работали всегда. Управление главного инженера считает возможным усилить этот темп до восьмидесяти. Понятно?
Голоса. Ясно.
Груздев. Немецкая экспертиза, изучавшая наши условия, дает цифру сто.
Голоса. Сто?..
Груздев. И, наконец, мистер Картер настаивает на американском темпе, который означает сто двадцать. Вот, ребята, официальное заявление. Нет-нет… Должен сообщить вам, что только при американском темпе, только если дадим по каменным работам показатель сто двадцать, то с цехами до заморозков управимся. Не дадим — могила. Понятно? Ну, а теперь от себя скажу. Если вы спросите у меня, согласен ли я с Картером, я отвечу вам: да, согласен. Вас я знаю. Двадцать лет с такими, как вы, живу, слава богу. Решайте — восемьдесят, сто или сто двадцать?
