. Виноват.
Доктор. Ничего не понимаю! Вы откуда взялись, молодой человек?
Максимка. Ей-богу, не знаю, товарищ доктор. Вы не обижайтесь, такое дело! Вы ничего не знаете!
Сиделка. А, это Максим. Он здесь свой. Но она, смотрите, смеется… Валя, милая, я ведь думала, что вы… Валюша, какая радость!
Максимка. Товарищи, вы все ничего не знаете… Такое дело!
Ночь. Рельсовые пути. Будка. Комягин тихо разговаривает с Болдыревым, Лагутин прохаживается.
Болдырев. Вот тебе и Касторкин! Вот тебе и Касторкин!
Лагутин. Степан, ты горячишься.
Болдырев. Я провожу линию крайней терпимости. Я, как нянька, ухаживаю за Калугиным, мне Гончаров крови стоит — с его принципами, с его сомнениями… Довольно! Теперь настало время ударить хотя бы по Касторкину. Тут мы проявим твердость.
Лагутин. Я считаю это мелкой местью Картеру.
Болдырев. Звенья одной цепи, Лагутин. Мне виднее, у меня эти мелочи вот тут сидят.
Входит Груздев.
Груздев. Что у вас произошло такое?
Болдырев. Шутить изволят господа техноруки.
Груздев. Бывает.
Болдырев. Ты у Гончарова сегодня был?
Груздев. Был.
Болдырев. Пили?
Груздев. Пили.
Болдырев. Касторкин тоже был?
Груздев. Был.
Болдырев. Какое распоряжение он отдавал по телефону относительно погрузки частей конструкций?
Груздев. Понятия не имею.
Болдырев. Какие там у вас происходили разговоры?
Груздев. Ты, товарищ Болдырев, не тот тон берешь.
Болдырев. Из квартиры Гончарова как раз в то время, как там пили, Касторкин отдал распоряжение сгрузить железные конструкции с восьмого пути. Понимаешь?
Груздев. Понятно… Я этого не слыхал.
Входит Максимка.
Максимка. Ой, буза! Ой, затерлась буза! Пьян, как царь Давид![19]
Входит Касторкин.
Касторкин. Степан Семенович, извиняюсь, я немножко выпил… но в неслужебные часы.
Болдырев. Товарищ Касторкин, вы помните, что делали сегодня на квартире Гончарова?
Касторкин. Ничего не помню.
Болдырев. А если мы вам напомним?
Касторкин. Пожалуйста.
Болдырев. Вы, как начальник транспортного отдела, на запрос дежурного Комягина, сделанный вам по телефону на квартиру Гончарова, распорядились подать состав с железными конструкциями на восьмой временный путь.
Касторкин. Да что вы, Степан Семенович! Смешно… Разве я с ума сошел?
Болдырев. Я повторяю: распорядились вы и обещали к полуночи приехать на место разгрузки.
Касторкин. Степан Семенович, вы это серьезно?
Болдырев. Не ради же шутки мы вызвали вас в третьем часу ночи, черт побери!
Касторкин. Степан Семенович, нет… я же сам составил план… Восьмой путь завтра снимут. Там нельзя.
