.
Вторым произведением, родившимся непосредственно в той же клинике, стал очерк «Опиум».
В беседе с Андре Френьо Кокто говорил:
«В „Опиуме“ я, разумеется, пошел у себя на поводу, так, как я это делаю, потому что у меня всегда поводья в руках. Когда я писал „Опиум“, я не выходил из больничной палаты, почти ничего не читал, читал только те книги Феваля, которые приносила сестра мне в палату. У меня было время сосредоточиться на себе, рассмотреть себя, понаблюдать за собой. Тогда я написал кое-что о дезинтоксикации и еще о других расстройствах. Потому что все в мире — интоксикация: когда ешь, когда творишь, все — интоксикация. Проблема дезинтоксикации касается не только опиума, но и всего остального».
После курса лечения в жизни Кокто происходит приятное событие — оглушительный успех «Ужасных детей» — и большая неприятность — от него уходит Жан Деборд. Опиум снова возникает как успокоение от бед.
В 1930 году Кокто снимает фильм «Кровь поэта», где в одном из эпизодов «поэт» видит в замочную скважину китайца, курящего опиум.
В начале тридцатых годов кроме неизменного Кристиана Берара к обществу курильщиков присоединяются русские эмигранты — танцовщик Серж Лифарь, композитор Игорь Маркевич и манекенщица Наташа Палей, с которой у Кокто завязывается роман.
Жан Маре в своих воспоминаниях нередко описывает Кокто, курящего опиум: во время их первой встречи поэт предстал перед ним с белом гостиничном халате, испачканном коричневыми пятнами и с прожженными дырами. Часто, путешествуя вместе с Кокто в спальном вагоне, Жану Маре приходилось подсовывать под дверь полотенца, чтобы в коридоре не чувствовался запах опиумного дыма.
В 1937 году парижский зритель видит спектакль по пьесе Жана Кокто «Рыцари Круглого стола». Действие происходит вроде бы во времена короля Артура, но, как и во многих произведениях Кокто, в пьесе параллельно существует несколько слоев для различных интерпретаций. Автор, собственно никогда и не пытался скрыть наркотический смысл пьесы. Вечная борьба истины с ложью, происходящая в человеке, слабом по сути своей, возникает у Жана Кокто в самых различных жанрах. В предисловии к пьесе мы находим следующие строки:
«Замок Артура пережил дезинтоксикацию, избавлен от козней — или, точнее, автор показывает нам его в самый момент наркотической ломки. Истина открывается. Ее трудно пережить»[6].
Во время войны и оккупации Парижа Кокто продолжает курить, но риск попасть в тюрьму за связи с контрабандистами столь велик, что поэт сводит к минимуму количество выкуриваемых трубок: «С 1940 года (после исхода) я отказался от опиума, потому что будучи
